Номинация Приз читат. симпатий. Весен. Кубок -2015

Начиная с 1 марта 2015г Участники конкурса,  Арбитры и Читатели Стихиры могут  оформлять шорт-листы с указанием авторов и названий  полюбившихся  им стихотворений вплоть до 1 апреля  2015 года..


 
СУТЬ и ЦЕЛЬ НОМИНАЦИИ.

Параллельно с основным конкурсом,  суть которого - выбор победителя   по олимпийской системе  методом тайного голосования  нескольких Арбитров, на Кубке  проводится  читательское голосование за Приз и звание Победителя в Номинации читательских симпатий.

Участие в Номинации обязательно для каждого участника  Весеннего
Конкурса, потому что читательское мнение отражает отношение к конкретному
стихотворению, а не в паре.

Перед Вами 128 стихотворений 64-и участников данного конкурса..
Вам предстоит познакомиться с текстами и до  1 апреля 2015года  назвать  лучшие из них.

Уточнение: сколько   стихотворений включить в шорт –лист  голосующий решает самостоятельно, но не менее   3-х и не более 30 . Номинация будет считаться состоявшейся, если в ней примет участие  25 и более процентов всех участников( т.е.не менее  16 ).

 По итогам  Вашего голосования будет названа десятка  лучших произведений – 1(один) Победитель Номинации и 9 (девять)Призеров Номинации.
Победитель получает 1500 стихобаллов в случае, если  Победитель Кубка и Победитель Номинации - разные лица и 1000, если Победитель один и тот же.
 Призеры(их 9)  получают от 500 стихобаллов.

                =================


                128 ТЕКСТОВ
            для Номинации "ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ"
                КУБОК СТИХИРЫ.



 .               
Александр Лазарев 2 Осуждение древних 
.
Осуждения древних над нами печальнее эха.
Всё совсем неспроста на терзаемой нами Земле.
Было б всем хорошо - не хватает весёлого смеха
И немного тепла - отогреться бы в этом тепле.
Осознание важности ветхозаветных наказов
Мой мятущийся дух укрепит: и беда - не беда.
Утешения нет, сам собою давно я наказан.
Понимания свет осеняет не всех, не всегда.
Видно, скоро уйду, ни к кому ничего не имея.
И к себе, и к другим я, увы, равнодушен вполне.
И легко мне: я пуст, я уже ничего не умею.
Но, зато, боже даст - никогда мне не будет больней.
От разящей любви, от надежд, от предательства в спину,
От возни в суете бестолковых попыток взлететь.
Мой кончается путь, я в ответе за всё, я повинен:
К сотворенью добра не спешил...  и уже не успеть.
.
Александр Лазарев 2   есть!   
.
корпишь
         скрипишь
                кропаешь
и табачком дымишь
а чуда и не знаешь…
придумка чудо шиш
из грохота и чада               
отважься на прорыв
до китежа до града
пусть даже на разрыв
направо ли налево 
но не потом
                а днесь…
я видел
              видел
                небо
оно 
          ей богу
                есть!


Алекс Трудлер старик 
.
этот старик с красным большим мешком,
чуть крючконосый, с долгим нависшим взглядом,
перемещается чаще всего пешком -
только не так, как дьявол, что носит "прада".

там, где впадает в город людской поток,
там, где стада бизонов пасутся шатко,
встретишь его отставленный локоток,
что повторяет строгость его лопаток.

дождь по дороге прячет лицо и пыль -
впрочем, осанка кажется непреклонней,
чем у старухи с именем изергиль
и рыбака сантьяго на горизонте.

давит мешок прозрением чепухи -
в липовом переулке, в кругу семейном,
кто-нибудь, кто попросит прочесть стихи,
от удивленья вывихнуть может шею.

он на суставы ветра повяжет боль
и постучит по клавишам очумело,
чтобы, введя побитый, как жизнь, пароль,
выбелить осень растёртым о строчки мелом. 



Алекс Трудлер   кольцеслов
.
слова, всегда слова, очерченные правом
расстрельной красотой изрешетить до дыр...
до сухости во рту я буду мучить клаву:
награда за слова - не слава, а плезир.

я буду повторять, наивно гуттаперчeв,
о боге, о любви, о смерти (от и до),
красноречиво врать, как врал уинстон черчилль,
и правду разрубать без боли и следов.

линейкой облаков измерю в небе слухи
о том, что далеко и к нам не долетит -
к нам падают во двор из прошлого старухи
и поднимают сор из-под бетонных плит.

за горизонтом плач детей и миротворцев,
злодеев и друзей, радеющих за хлеб,
который почернел и горьким стал, и чёрствым,
как мумия страстей - великий имхотеп.

невинные штрихи, раскрашенные словом,
я соберу в ладонь, упрямством роя гугл,
их назову - стихи (по-прежнему неново!),
и вместо - "я люблю", проставлю - "ябывдул".

опять протезы слов, опять пустые звуки,
и оттиск тишины в зрачке примерит страх:
умрут похоже все - все азы, веди, буки,
последним сгинет бог, но только на словах.



Александр Момус   А мы гордимся холодом.
.
Из моды вышли Фантомас и Призрак коммунизма,
Сегодня страх у биомасс внушают катаклизмы:
Земля надрать им хочет зад за непочтенье к сланцам,
Светило тренирует залп из всех протуберанцев.

Пророчат нострадамусы и прочие спинозы,
Мол, сгубят род адамовый сибирские морозы.
Невроз у египтологов: расшифровав папирус,
Твердят, что век недолог наш – проснулся древний вирус.

Какие на хрен вирусы, папирусы, неврозы! –
Бесплатно учат «минусом» сибирские морозы:
Здоровье в проруби ищи, блаженство – в вихре снежном,
Невесту – там, где варят щи с любовью и прилежно.

Трещат, метелью на трубе играют виртуозно,
Гуляют сами по себе сибирские морозы:
То на хамона запах, то на родину футбола –
Партнёров наших западных пропарят от Эболы.

Америка в фальшфейерах*, Европа стала в позу –
Не нравятся рокфеллерам сибирские морозы.
Не надо было санкциям Ивану портить ужин.
Гони «Мистрали», Франция, иначе вмёрзнут в лужу.

В жару ссыхаются мозги, не производят мыслей,
Лениво копятся долги, живот от шеи виснет.
А то ли дело – в холоде – и стройный, и тверёзый.
Нам возвращают молодость сибирские морозы!
***

Фальшфейер – пиротехническое устройство для подачи сигнала бедствия.

.
Александр Момус  Порвались босоножки.
.
Порвались босоножки.
Душа болит, а тело
Печальной попой село
На жизненном порожке.

Наметились морщины –
Неужто мне за тридцать?
Ни рыцарей, ни принцев –
Ну, где же вы, мужчины?

Один – несчастный гений,
Влюблённый только в Музу,
И бесполезным грузом
Завис и клянчит денег.

Другой влюблён всецело
В себя – Нарцисс надутый;
А с этим, как в аду ты –
Ревнивый мавр, Отелло.

Четвёртый любит виски,
Но мне, такой красотке,
Предпочитает водку,
Ведёт себя по-свински.

Свекровка – узурпатор –
Грызёт, как грелку тузик.
Сынок долгами грузит,
Как горный экскаватор.

А муж, кобель бесстыжий,
Попался на разврате –
Бюджет семейный тратит
С какой-то крысой рыжей.

Раздавленный трамваем
Любви многоэтажной,
Развеялся мираж мой,
Но я не унываю –

Найду, кто мне починит
Разбитое корыто:
Для вас всегда открыто –
А-у-у-у! – ко мне, мужчины!

Для вас я нараспашку,
Не упустите случай...
О, боже, может лучше,
К чертям, уйти в монашки?
.

Анна Джон Я часть
.
А я смотрю сквозь серость туч, прозрачным взглядом,
Где тот же тёмно-серый фон, без капли света,
И я как будто часть него, но где-то рядом...
Здесь одинокие дома и нет рассвета.

На небе будней пустота, ни звёзд, ни солнца,
И непонятно, то ли осень, то ли лето...
Я часть вселенной, только сердце еле бьётся,
Без суеты, где нет вопросов и ответов.


Анна Джон Сегодня плакали облака
.
Сегодня плакали облака,
Грустили листья на мокрых ветках,
И ветер ныл как-то так, слегка
Качая время в пустых беседках.

Сверкала молния вдалеке
И море в ярости бушевало,
А возле берега на песке
Лежало сердце и остывало.

Сильней заплакали облака,
Ударил гром с необычной силой,
Сквозь тучи выла печаль-тоска,
А сердце еле дыша просило:

"Последний солнца б увидеть луч",
Почти замёрзнув, но всё ж в надежде...
"Увидеть небо, без гроз и туч,
Ожить и биться сильней чем прежде".

Как будто сжалились облака
И разошлись вдруг на небе тучи,
Тянулась к сердцу с небес рука...
Судьба? Иль может быть просто случай?
.

Арвачёва Любовь   Тишина бывает разной...
.
Бывает тишина, как мягкий полог...
Когда вдвоём или большой семьёй,
Укроетесь им... миг уютный дорог,
Спешите насладится... ТИ-ШИ-НОЙ!

Бывает и затишье после бури...
Худой мир лучше бурных гневных ссор.
И небо снова в голубой лазури,
Повыметен ненужный в жизни сор.

Но жуткой тишина бывает, когда
Уходит твоя радость навсегда...
Набатом одно слово раздаётся...
Любимых не увидишь...НИКОГДА!!!

.

Арвачёва Любовь   Детство наше золотое...
.
Детство, славное милое доброе детство,
Укатилось ты солнышком ласковым вдаль.
Как же хочется, вслед за тобой разлететься
И запрыгнуть подальше в утерянный рай.

Всё здесь просто: шипит газировка янтарно,
И живём мы в огромной прекрасной стране...
И Гагарин улыбкой своей лучезарной
С неоглядных небес улыбается мне.

И простые вокруг негламурные лица,
А артистов мы ждём, будто наших гостей.
И Москва принимает, родная столица,
Не мигрантов, собратьев со всех волостей.

Говорят, жили мы в перевёрнутом мире,
И клеймят этот прОклятый богом совок.
Но приветствую я, тех, кого и поныне
Взрослый наглый цинизм оболванить не смог.

.

Армен Аванесов   Поэт

Его любила вся страна,
Ему прощали все грехи,
Он, как охрипшая струна,
Со сцены пел свои стихи!

Весь в черном в свете ярких ламп,
С гитарою наперевес,
Он душу рвал напополам,
Потом не сможет выжить без!

Он с ветеранами -боец,
А со спортсменами -боксер,
Ученый спор вел как мудрец
И фехтовал как мушкетер!

Он не писал, он жил в стихах
То микрофоном, то мечом
Мчал на предельных скоростях
И все казалось нипочем!

Ушел внезапно, как обвал:
Истаяв, лопнула струна,
Он пал, "который не стрелял"
И вмиг повисла тишина!

Теперь осанну все поют,
Хулители сошли на нет,
Его же песни как салют...
Жил среди нас Большой Поэт!
.

Армен Аванесов   Море

Оно подвижно словно ртуть:
То шаловливо - беззаботно
Играет с лодками охотно,
Грозя вверх-дном перевернуть,

То мягкой ласкою маня,
Шепнет любовно - я с тобою,
Погладит нежною рукою
А то беснуется, браня,

Взметая волны до небес,
Кричит и брызгает слюною,
Чарует  мрачной красотою
В него вселяющийся бес!

А то вдруг стихнет и молчит,
Обидевшись, впадает в скуку,
Как будто чувствуя разлуку
Шлифует волнами гранит!

То как невеста в кружевах,
Ластится к берегу крутому,
Улыбку солнцу золотому
Подарят блики на губах!

То об усталости твердит,
О ранах от стального троса,
А песня юного матроса
Притягивает, как магнит!

Его я всякое люблю,
И даже буря не помеха,
Кричу -мне отвечает эхо:
Пришел? Тогда сыграй мне блюз!


Башмакофъ любовнотреугольное
.
Я, наверно, люблю Ларису.
Но и Таня мила мне очень.
На одну из них был подписан
класса с пятого, между прочим.
Кто-то жал по углам учебу,
кто-то музе строчил записки.
Мне же, братцы, хотелось, чтобы
мир газетный хрустел Лариской.
Вот, бывало, откусишь солнца,
взглянешь в неба почтовый ящик.
Среди юных моих эмоций 
буквы-буквочки. – Не оттащишь.
И беснуются мелкой прытью,
и таращатся прямо в сердце.
Неужели возможно длить их
так, что впредь никуда не деться?

Но, увы, утомила пресса.
Истрепались былые чувства.
И все более интересной
нынче видится Таня, устно,
доносящая запах школы,
цвет портфеля и крики улиц.
Бесполезный почтовый голубь
сожалеет, что разминулись.
Я ему: «Погоди. Не парься.
Все, что нужно, хранит барсетка».
Только слышу: «Последний шанс твой –
прикоснуться к душе офсетной».

.
Башмакофъ сезонное молчаливое
.
Лежу в снегу, и нечего сказать.
С каких краев умолк здесь по весне я?
Люблю молчать до чертиков в глазах. –
Пусть их копытца топчутся яснее.

Мне близок день, а неба бирюза,
Бывает, так охватит грудь родную,
Что надо мною птичьи голоса
Толкают речь, взывая и волнуя!

А мне-то что? – Будильника звонка
В который раз дождаться просит сердце.
Но я люблю до хруста в позвонках
Молчать о том, что никуда не деться,

Что никуда не стоит убегать. –
Еще чуть-чуть и солнце ляжет рядом.
Его раздеть приятно донага.
Моя любовь к молчанью глубока.
И это все, что мне от солнца надо.



Братислава Площадь на букву С. 
.
Выхожу под навес небес,
Пирожок с ананасом треская,
Прямо в площадь на букву эС -
То Соборную, то Советскую.
По её четырем стенам
Жмутся здания беспокойные -
Церковь старая снесена...
Ладно, вру! Просто пе-ре-стро-е-на.
У почтамта облезлый вид,
У торговых рядов сумятица -
Тащит рябчиков индивид,
Индивидиха тащит платьице.
Вот проносятся, хохоча,
Гимназисты, цигаркой пыхают.
Где ж пожарная каланча -
Погасить закат облепиховый?!
Облепила меня мошка,
Прогоняет к шоссе просторному -
Вёрсты... вёрсты... а там - Москва -
То советская, то соборная.

.
Братислава   Мост    
.
Я нашёл этот мост, когда бегал по саду весной -
Очень узкий, скрипучий, качательно-подвесной.
Я дошёл по мосту до коттеджа на узкой косе.
Он похож был на пряничный домик из детских снов,
А его хозяйка - дама в одежде льняной -
Пригласила меня на чай с печеньем и монпансье.

В том уютном доме творились забавные чудеса:
Деревянный клоун на белом рояле плясал,
В музыкальной шкатулке нашлось пять пиратских монет,
Улыбалась на фото девочка с лилией в волосах...
Я провёл в гостях не больше, чем полчаса,
На прощанье хозяйка мне подарила этот портрет.

Я даже забыл сделать селфи на свой смартфон!
Я шагал по мосту и был немного влюблён,
Эта девочка скоро приедет к тётушке погостить...
Я отцу рассказал и про мост, и про дом, а он
Уверял меня в том, что я просто увидел сон.
Я принёс маме фото, но оно рассыпалось в конфетти.

Умилялась мама: "Каким же ты взрослым стал!
Но за реку Смородину, мальчик мой, нет моста.
По течению выше есть брод. а за ним - паром..."
Я едва дождался, когда уйдёт темнота,
Я слегка заплутал в калиновых мокрых кустах,
Я уже понимал, что пропали и мост, и дом.

От реки наползал тяжёлый густой туман,
Мне казалось. что я постепенно схожу с ума,
Я не видел моста, но нащупать его сумел...
Мне нельзя уходить из Нави - сказала мать,
Я послушно не лез в зеркала, не летал впотьмах,
Но туман, как цветок в волосах той девочки, сказочно бел..
.

Валерий Михайлович Зверев  Фиолетово-синие туфельки
.
Фиолетово-синие туфельки
С удовольствием скинули прочь,
Мимолётные красные сумерки,
Окунаясь в чернильную ночь.
Опускалась на землю безличная,
Равнодушная тьма до утра.
Заморгала лениво привычная,
Полусонная сваха-луна.

Под миганьем  её бродит  парочка  -
Днём смещённая в сумрак страстей.
И навстречу ей движется лавочка
Без наличия всяких теней.
Они сядут туда,поцелуются.
Улыбнётся им сваха-луна.
На безлюдную,тихую улицу
Отведёт взгляд в смущеньи она...
.

Валерий Михайлович Зверев  Закутаюсь в память я,как в одеяло
.
Закутаюсь в память я,как в одеяло,
На несколько славных, счастливых минут.
Корабль отходит и ты у причала
Ладошкою машешь,и вижу я пруд...


Там в лодке мы тесно обнявшись сидели,
А вёсла лежали покорно в воде.
Поток нас кружил колесом карусели,
Исчерченной в рябь в водяной борозде.


И мы не услышали стука о берег.
Не видели вспышки бесчисленных звёзд.
В отсутствие роз,я нарвал тебе вереск.
Притихший,смотрел на нас маленький дрозд...


Я скоро вернусь с настоящим букетом.
Ты встретишь.И снова пойдём мы на пруд.
Где в лодке без вёсел и с ласковым ветром
Нас звёзды и вереск,и дрозд очень ждут!



.
Валус Калейс Одиночество
.
Последнее тепло дрожит в ладонях:
Свеча плывет, чуть хныча - как дитя.
Ненужный ветер в лихорадке стонет,
Сквозь щели в дом не прошенным войдя.

И обращенный серп в окно глядится.
Луна худеет, что б сойти на нет.
Дремотою смыкаются ресницы:
Не сон, не явь, не Ад, не Божий Свет.

.
Валус Калейс impression от Наума Сагаловского
.
Какой хамсин по свету раскидал
Подобно листьям семя Авраама?
У Яхве, знать, была своя программа -
Их слишком часто бил «девятый вал».
И прилеплялись: где кто только мог,
И не роптали – как-то не по чину.
Жида мог всякий больно вдарить в спину -
Из лыка лапоть и смазной сапог.
Глумились складно, и не пятачком,
Но пригляделись: краше у еврея
Товар лицом и музыка добрее,
Рождается из скрипки под смычком.
И изумлялись, видя кроткий нрав,
И глубину во всяческих познаньях,
И отпечаток вековечной тайны,
Со скорбью вместе в горестях оправ.

А где наш дом? Кто скажет – где наш дом?
И в странствиях, не будучи семитом,
Себя отождествляю с Вечным Жидом,
На этом свете – может и на том.
.
Виктор Люсин   Первый гром 
.
Опять приду, а вас не будет дома.
Капелью  о себе оставлю  весть.
И вы, хотя мы вовсе не знакомы,
Узнаете, что я на свете есть.
На пару с ручейком мурлычем песню,
Вкушая темечком тепло и свет.
Мне кажется  шагаем с  Вами, вместе,
Под ручку. Нет. Поодаль лучше, вслед.
Жалея девственность зеркальной лужи,
Вы развернетесь. Встретятся глаза...
Уйду ни с чем, а может, даже хуже:
Ваш строгий  вид недоброе сказал.
На каблучках, конечно, выше ростом, 
От взгляда сверху съежилась душа... 
Да мало ли чего, я вышел просто 
Сиреневым  туманом  подышать.
В случайном хаосе, бреду  со всеми,
Все будет как попало, как во сне.
Сказали мне:
-Был первый гром весенний.
-Не слышал я, в мечтах под ручку  с ней.
В бессонницу она открыла двери,
И прошептала в лунный полусвет:
-Я вас люблю.
Глазам своим не веря,
Стою, от первой молнии ослеп.
.

Виктор Люсин   Весенний авитаминоз
.
Солнце глазки утром строит,
Пряча звездочки в ларец.
Даль пасёт на небосклоне
Неостриженных овец.

Горки белой лоб покатый
В яр собрал остаток бурь.
Речка вновь на перекатах
Показала страсти дурь.

Перемяв в лугах осоку,
И пошла потоп творить.
Разве можно о высоком,
Опустившись говорить?

Залегла луна в затменье
Словно кошка для броска.
Поедает настроенье
Беспричинная тоска.

Загуляли свадьбы суки, -
Кроет драную любой.
Я с ума сойду от скуки, -
Не люблю весной любовь.

Чешет речка по деревне,
В берегах она уже.
Только как и на деревьях
Жабурынье на душе.

.

Виктор Колесников 6  Дети, бегущие от грозы
.
Картинка в потрёпанной книжке
Из дальних негаснущих дней:
Бегут от грозы ребятишки,
А молнии блеск всё страшней.

Такое случилось на свете
Со мной и страною моей!
Бегущие в ужасе дети
Несутся быстрей и быстрей.
.
Виктор Колесников 6  Дорога
.
Те, кто был от меня
           на судьбу впереди,
Кто дорогу торил,
           чьи маячили спины,
Постепенно в туман,
           за черту, уходил,
Оставляя дорогу пустынной.
По обочинам пыль
           и присохший бурьян.
Возле глаз горизонта полоска.
Бесконечный простор,
            от которого пьян.
И присыпанный след,
            чуть заметный,
                отцовский.

.
Виктор Мардони   Институт крови

 Был в этом месте вход из ада,
Был в этой точке выход в рай…

Там, где чугунная ограда
И перевернутый трамвай,

Скрепив объятия стальные
От действия  взрывной волны,
Касались треснувшей стены
Большого дома. И поныне
Его фасад хранит шальные
Осколки мин военных лет…
Давали в этом доме хлеб.

За норму крови – норму хлеба,
Кулечек с мерзлою крупой…
А над Невой блевало небо
Блокадной серой пустотой.*

 * В Ленинграде за годы войны сдано более 113 тонн донорской крови.

.
Виктор Мардони   Церковь святого Луки

  Небо падало, падало, падало
Промокашками мокрыми туч,
Пахло серой, озоном и ладаном,
Полз по стенам неистово плющ.

В белом камне старинном, не заперта,
В пыльных фресках искусной руки,
Обезглавлена, вросшая намертво
В землю Церковь Святого Луки

Словно судно с разбитою палубой
На  мели  посредине  реки…

И, наверное, небо упало бы,
Если  б  в  Церкви  Святого Луки

Белый ангел, приставленный Господом
Не молился теперь за нее
Над церковным поруганным остовом,
И за тех, кто разрушил ее.

.

Виктор Стрельцов   От чего же щемит так в груди...

Незаметно, игриво, легко,
Пролетело балтийское лето,
Мягко брызги бросая в лицо,
Солнца, моря и праздника цвета.
Хороводят с ленцой облака,
Хулиганят остатками грома,
Скоро осень, шторма, но пока,
Дни погожие манят  из дома.
Окунуться в прощальную грусть,
Пролетевшего искоркой лета,
В пусть короткую здесь, ну и пусть,
Журавлиную песнь златоцвета.
Сентябрю объясниться в любви,
Может чуть-чуть неискренне где-то,
О того, что печально в груди,
Глядя в след уходящего лета.
.

Виктор Стрельцов   Я опать заблудился в апреле

     Я опять заблудился в апреле,            
       Хочешь верь...ну а хочешь не верь.         
       Всё случилось на прошлой неделе,            
       Только с крыш застучала капель.            
       Где найти выход...? Как возвратится?         
       И куда подевался тот вход?
       Это ж... надо такому случится,             
       Заблудился как мартовский кот.             

       Вместо сна постоянно стучится,          
       Звоном капель волшебная трель,             
       И с трудом удаётся забыться,            
       Будто в сердце рассыпали хмель.       
       Память ищет зацепки в далёком,          
       Позабытом в сибирской глуши,            
       И блуждает как тень одиноко,            
       Хоть ищи выход...хоть не ищи...         

       Как же смог я вот так заблудится,       
       На привычной житейской  тропе...?         
       Может бес в седине поселился...?            
       Иль застрял бедолага в ребре.)))      

.
Владимир Соколов-Бунтов  Я слёз не пророню 

.
Я слёз не пророню
На прах Отчизны милой.
Возьмусь  наоборот
Безумно хохотать.
Любимую страну
Я назову постылой -
Она в душе живёт,
Но мне уже не мать?

Поникла, как ветла,
Изменщица святая
Безмолвствуют волхвы,
Качнулся третий Рим.
Вельможная метла
Объедки подметает,
А во дворцах Москвы
Клубится едкий дым.

Струится сквозь паркет
И мраморные стены,
На лица горожан
Зловонием чадит -
В спасительном броске,
Предчувствуя измену -
Вонзаю свой кинжал
В бесчувственный гранит.

Одумайтесь, друзья,
Пока ещё не поздно -
И вечная любовь
Объединяет всех,
Так больше жить нельзя,
И по дороге к звёздам -
Нам предрекает сбой,
Не первородный грех.

Молю, Отца, молю
России лучшей доли,
Но всё-таки она
Проходит стороной,
Я так тебя люблю,
Что не умру от боли -
Заветная страна,
Мне не дано иной.

.

Владимир Соколов-Бунтов  Я томик Пушкина открою
.
Когда унылое ненастье
Закроет небо пеленой,
Когда разбуженные страсти
Сбегутся на море волной,
Когда туманы над рекою
Дожди обрушат впереди -
Я томик Пушкина открою,
И... образумятся дожди.
И увенчается природа,
Волна печальная спадёт -
Сим светоч русского народа
Ознаменует свой приход!

.

Владимир Сорочкин   Разлука

Разлука меня измотала,
Как будто, сливаясь в огне,
Тяжёлые капли металла
Тебя выжигали во мне.

С дыханьем рвалась ты наружу,
И мне не хотелось дышать,
И можно – казалось бы – душу,
Как слиток в руке подержать.

Когда-то алхимики так же,
Иного не зная греха,
Испачкавшись в у;гле и саже,
Крестясь, раздували меха,

И с тихой улыбкою счастья
Молились на образ святой,
И серый свинец превращался
В сияющий луч золотой.

.

Владимир Сорочкин   Черемуха цветет
.
Как ночь черна! Черёмуха цветёт,
И кажется – за неименьем веры, –
Что в этом городке – наперечёт
Знакомы мне все улочки и двери.

Я здесь – впервые. В мареве весны
Пусты глухие окна, как стаканы.
Спит городок. И сны ему тесны,
Но так наивны и благоуханны.

Лишь нависает влажною стеной
Черёмуха, обрушиваясь в плаче.
Ты – далеко. Ты даже не со мной.
Ты – там, где всё иначе. Всё иначе.

Как ночь черна в углах зелёных ниш!
Как жжётся запах, ластясь пеленою…
Я жду звонка. Сейчас ты позвонишь,
И эту ночь рассеешь надо мною.

.

Владимир Демидов Пп  Апатия
.
Запечатанный в коробку стен,
захламлённый пылью и вещами,
я уйти хочу в ученье дзэн…
но на кухне вкусно пахнет щами.

Встать, подпрыгнуть и уйти в полёт
невозможно – крылья бьют по стенам.
В тёплый виски сыплю ложкой лёд,
пью и застываю манекеном.

Мне в глаза из окон плещет свет,
белый мир протягивает руки…
Путь открытый, только воли нет.
Буду пить и умирать от скуки,

окунаясь в плазменную ложь,
затыкая уши от эфира,
в окруженье надоевших рож,
не желая ни войны, ни мира…
.

Владимир Демидов Пп  Восторг
.
(Египет, Красное море)

Вдалеке остался порт.
                Режем море поровну.
Берег мчит за горизонт,
                нам - в другую сторону.
Начинаю жизнь с нова,
                ни тоски, ни боли.
Побелела голова,
                седина ли, соль ли...
В море мчит кораблик наш,
                радость кружит голову.
Невеликий экипаж
                дело знает здорово.
Солнца острые лучи
                жалят наши спины.
Веселятся впереди
                серые дельфины.
Ветер бьёт в лицо и грудь,
                кучерявит волосы!
Так охота затянуть
                песню громким голосом.
Сверху, снизу -  синева,
                яхта словно птица.
Сколько б здесь я ни бывал -
                тянет возвратиться,
чтобы снова зачерпнуть
                моря, ветра, скорости
и продолжить этот путь.
                Хорошо как, Господи!
.

Вячеслав Артемов   Так было испокон веков...
.
         Господь ладонью по ночам
         Вслепую проводил по лицам
         И не спускал самоубийцам
         То, что прощал их палачам…
            Игорь Царёв
           "Когда в елабужской глуши"


Так было испокон веков -
вслепую Бог раздаривал награды,
как ныне должности и "грады"
под звон церковных медяков.
А были времена по-жёстче -
ломались сами времена,
в прах растирая имена,
но даже их не видел Отче.
Так было испокон веков
и, видно, будет ещё долго,
но нет важней, наверно, долга
звон донести до Бога пятаков
сквозь вековые горечи и догмы.

.
Вячеслав Артемов   Запачканы пальцы в чернилах
.
Запачканы пальцы в чернилах, скрипит по бумаге перо под  хрипы и скрипы винила, под плачи и всхлипы Пьеро. Уроки, уроки, уроки, ватаги ребят и девчат, не знавших чудес караоке и слов наподобие чат. Не знавших страшилок инета, не знавших айфонов удобств, но знавших, как может монета на марки меняться раз сто. Но знавших цвет галстуков красных и фартучков белых наряд, когда даже чёрные краски шли в школу, как май на парад. Но знавших, что нет в мире краше единой могучей Страны, зовут что сегодня все Рашей, где гибнут и в семь пацаны. Где гибнут девчушки в Донбассе, как гибли недавно в Чечне, и всюду полно карабасов и лисов в любой стороне. Запачканы пальцы в чернилах, но души-то, души - чисты, и век был похож на горнило для выплавки света в цветы.
.
Вячеслав Игнатович   Птицей шальной...

Птицей шальной заповедными далями
через пустыни, леса и моря
в жаркие ночи далёкой Австралии
память опять возвращает меня.

Вижу кафе наше сквозь расстояния,
в несколько звёзд Южный Крест над землёй.
Бог мой, как поздно пришло понимание,
как же мы счастливы были с тобой!

Страсть наших тел нарочито-игривую
помнит сиднЕйский аЭровокзал,
хоть и была у нас самой невинною
встреча в тот день, когда я улетал.

Сердце давно примирилось с потерями,
но согревает его в холода
память о том, как мы свято не верили,
что расстаёмся уже навсегда
.

Вячеслав Игнатович   Белеет парус

Зажгу по всей гостиной свечи,
открою старенький рояль,
и он собой наполнит вечер,
исполнив мне мою печаль.

Польются ласково аккорды,
под потолком качнётся свет.
Уже немыслимых два года
меня в живых почти что нет.

Ушло былое вдохновенье
в нетронутость календарей,
и только снег, зима и тени
над сединой безликих дней.

За гранью сил, за гранью воли
в чужом кино играю роль,
где глубина вчерашней боли
сегодня вновь рождает боль.

Где ждёшь последнего удара,
на виражах не тормозя,
а сердцу хочется пожара,
хоть в пустоте гореть нельзя.

С кем вы сейчас, мои пороки
и сладость трепетных грехов?
Зима и снег... Зима и строки
не мной написанных стихов.

Аккордов плач и снова строки,
и память хрупкая о том,
что где-то парус одинокий
белеет в море голубом...

.
Геннадий Саутенков  Полет в пропасть любви 

Касанье взглядов.
Вагонный стук колес в груди.
Зеленый свет. Прикосновенья
теплом горячих рук в ночи.

Безумство жажды,
любовной страсти в унисон.
Зажегся красный. И блаженство
на грани жизни, вздох и стон.

Бездонно счастье.
Стремителен полет мечты.
Нет остановки. Бесподобно
сорваться в пропасть той любви.

.
Геннадий Саутенков   Белый цвет-черная печаль

Расцвела черемуха
нежно-белым цветом,
ароматом сладостным
в тень к себе маня.
Оставаться молодой
ей хотелось вечно,
с нежным теплым ветром
слушать соловья.

Отгулял цветущий май-
ветвь судьбы надломленна,
наглый ветер цвет сорвал
и умчался в даль.
Появились ягоды-
цвет тоски зеленой,
и созреет к осени
черная печаль.

.

Гольгертс   Ассоль и Анастейша
.
               Здесь две героини в одной видны отчётливо.
                Порок и невинность в слиянии так бесподобны.
                Ответное чувство вины на дно влечёт, и вот
                уже и не страшно, хотя по идее должно бы.

                Ассоль напридумала Грея, например, его
                романтику моря и вольного ветра. Но ей же
                пришлось изучить "50 оттенков серого".*
                Фантазии тела, где боль не подруга надежде.

                А как же цена? Говорят, в застенках нет мнений.
                И честные платят и воры, где шторы у спален
                окажутся "На 50 оттенков темнее"
                червонного злата, которым её осыпали.

                А те кому жуток да Сад, и те, кто природу
                любого греха объясняет инстинктом простейшим,
                с волнением ждут "50 оттенков свободы",
                где наша Ассоль возродится... уже в Анастейше.
.

Гольгертс    Кофе и небо

                Есть разные стихи, сложней и проще.
                Зелёные и кислые, как уксус.
                Мы их свалили в кучу между прочим
                и тешимся критическим укусом.

                Есть чёрный кофе, небо голубое.
                Сравнению не подлежат, однако
                мы выбираем между сном и боем,
                как будто между кошкой и собакой.

                Пришли на конкурс тоники-силлабо
                проигрывать? — бывает и такое.
                Не потому, что написали слабо,
                а просто кто-то ненавидит кофе.

                И вот, считая раны ножевые,
                ранимый автор рвёт бумагу в клочья.
                Напрасно! Настоящие, живые
                стихи придут...  возможно этой ночью.
.

Громовержец  Митрич.
.
Пруд.В отдаленьи - чаща,
За перелеском - дол
Сердце болит все чаще
Митрич готовит стол.
Лошади - сивы гривы,
Пес на цепи поник
Как никогда счастливый
ждет сыновей лесник.
Как они, буйный город
не проглотил- ли их?
Младший Серега - молод,
Старший Василий - лих.
Но...Вот заходят двое
Двадцать и двадцать пять
Право сказать - герои
крепкие, не обнять.
Лес улыбнулся, ветер
сразу умолк, утих-
Что-то про город дети,
Что-то про лес лесник.
Спросит их про здоровье
Спросит про жизнь, про мать,
Как генерал-полковник?
тот что им отчим, знать.
Смотрит Василий прямо
Младший межует - вниз
-В полном порядке мама
-В полном ажуре - жизнь.
Митрич к коням ведет их
Вот...Загорелся взгляд
Младший уже довольный
Старший - тот тоже рад.
Ну-ка навстречу ветру
Или слабо в галоп!?
Мчатся за другом следом
Между лосиных троп.
Но расставанья время
Все-же пришло...Пора.
Вроде как повзрослели,
Вроде как  детвора.
Пруд.В отдаленьи чаща.
Время прошло как миг...
Митрич-то знает - чаще
Он будет видеть их.
.

Громовержец   Мегаполис


Непонятный день.Кривое солнце.
Лужи.Дворник-армянин с метлою.
Ветер пыль бросает под колеса
транспорта безудержного строя.
Щит рекламный пустотой пронзая
Рассылает жаркие приветы
Беззаботно грубым полицаям
Пластиковым биотуалетам.
Суета.Кому-то на работу.
Мегаполис требует отдачи
Обещая каждую субботу
Отпускать в деревню иль на дачу.
Никому ни до кого нет дела.
Пьяный бомж расселся на бульваре
Призывая дам и кавалеров
Что б ему на опохмелку дали...
В переходах яркие газеты
Раздают...как запасную совесть
Всем халявы ждущим оппонентам
Демона...с названьем Мегаполис....

.
Джакомян  Портрет Лермонтова
.
Не начиналось. Никак не лепилось.
Слова сырые, как полуфабрикат,
Назойливо лезли, тесняще толпились
Колодой засаленных старых карт.

А те, что нужнее,что необходимей-
с лоснящейся усмешкой проползали мимо.

Рождалось угрюмо, не сразу, не выхлопом
Автомобильной трубы-
Выдавливалось полувыдохом -
полустоном измятой травы...

...Все было обыденно.
Насквозь понятно.
И дождик обиженный
Капал невнятно.

Мчались сумки,сминались, шуршали пакеты,
Рекламы цветом, как звуком, вопили резки.
Истершиеся поцелуи, ансамблей капели.
Бедра,эталонно влепленные в джинсы-тиски.

Непривычно-быть может, поэтому,
Среди рваного ритма удивительно тих,
Вопрошающий взгляд поэта
Как-то остро и больно возник.

Два осколка печальные
на лице вместо глаз.
Окантовка печатная
Трафаретных прикрас.

И толпу многоглазую,
Загоняясь, как гвоздь,
Точно лучиком лазерным,
Протыкали насквозь...

А калейдоскопная суматоха
Вбивала в асфальт пешеходовый твист,
Не сознавая в своем сумасбродстве,
Что режется надвое, как бисквит.

Кляксы грязи-как листья банные,
Веерообразно-от прошедшей грузовой.
Усы бархатной бабочкой
Нервно вспыхнули над изломанной остро губой.

Не было монолога поэта-
Истрепалось золото эполетных мочал
И в предверии душного света
Он глазами тревожно молчал.

И исчез, в метро растворяясь,
Также тихо и режуще-колко.
А пространство все раздирали
Молчаливые два осколка.

.
Джакомян   Уличное
.
Он лежит, прижавшись к асфальту
В Землю будто врасти хотел.
Грязновато - желтые пальцы.
Драл припрыгом. Но не успел.

Прохожие на ходу оборачиваются.
Сквозь жиденькую толпу
Голоса, как вода, просачиваются.
Грузовик прислонился к столбу.

Шоферских зрачков обалделые льдины...
Тяжко пробует закурить.
Тряски дробот. Пальцы длинные
Не сгибаются. Сухой ритм.

Взглядом боится наткнуться
На муть потемневших глаз.
Кудло волос ветром  бьется.
Выхищнилась улица наскоком, враз.

Смуглолицая тянет его к себе.
Рвано, по-лисьи, плачет.
Недвижим - не движизнь...В толпе
Разноголосо судачат.

У кого- удивление, словно козырь битый.
Кто озлоблен. Ругани бурей
С любопытством, в бесноватость врытым,
Горько орет: -Плачь теперь, дура!

Ритмичность движения рушится.
Спортивная сумка- белым параллелепипедом.
Рубиново - грязная лужица.
Густая, скользкая, липкая.

Мороз, как зубами, кусается.
Автобусные дверцы - тюленьи ласты.
Узоры седовато-усатистые
На стекле, как из тюбика паста.

Следующая остановка
Моя. Выхожу с толпой.
Словно белая татуировка
Ветви деревьев. Голубой
воздух.

Покой...



Дмитрий Растаев   Разреши мне любить
.
Разреши мне любить тебя просто -
без кастрюль, утюгов и подушек -
так в лесах колоссальные сосны
       держат небо штыками верхушек,
                так вода в ручейке говорливом
                гладит камни, песок и осоки...

Словно в детстве, большом и счастливом,
игнорируя грани и сроки,
разреши мне любить тебя глупо -
без надежды,
без веры,
без смысла -
         так стрела, вырываясь из лука,
                бьёт искусно в победные числа,
                так светила в галактиках дальних
                языками сканируют бездну...

Разреши мне любить тебя тайно -
даже если я сгину, исчезну
в самый адовый,
               самый треклятый
судный день,
где беда и облава,
разреши мне любить тебя свято.
Не имея на большее права,
задыхаясь во мраке колючем,
просто верить: ты есть ещё где-то,
                мой единственный солнечный лучик,
                мой последний глоточек рассвета...
.


Дмитрий Растаев   Подорожник
.
День придёт и наотмашь ударит по каждой щеке,
а прощаясь, не булку оставит, но дырку в руке.

Он и завтра вернётся чесать об тебя кулаки,
но в газетах крикливых о том не черкнут ни строки.

И никто не подует на угли твоих синяков -
а кому тут охота быть против больших кулаков?

И никто не согреет бодрящего чая глоток -
лишь росток у дороги навстречу протянет листок.

Эй, дружок-подорожник, откуда в тебе этот свет,
что и псам, и пророкам - которую тысячу лет -

ты даёшь исцеленье, себе не стяжав ничего?
Только крови веленье - и ты исполнитель его.

Научи меня тоже ни страха не знать, ни обид,
и тянуться к любому, кто сломан, изорван, разбит,

и даруя себя, и врачуя нехитрым теплом,
длиться здесь и теперь, ни о чём не жалея потом.

Расскажи, подорожник, мертвящую слякоть дорог
как во мраке своём переплавить в живительный сок?

Чем усилиться, чтобы в тоске не сгорев на корню,
улыбаться светло даже самому чёрному дню?

.
Евгений Аксельрод   Любят не нынешних
.
Любят не нынешних,
любят прошедших,
прежних, не нывших,
уверенно шедших,
тех неожиданных,
тех необычных,
раньше невиданных
и непривычных.

В наших теперешних
"старых любовях"
прошлых, утерянных
ищем мы с болью,
ласковых, ладных,
жадных к теплу.
Помнишь, была ты?
Тебя я люблю!


Евгений Аксельрод   Ночь и день
.
Уходит ночь, сужая тёмные зрачки,
Огнём холодным зажигая окна.
И снова нам замаливать грехи,
Гореть и дрогнуть, засыхать и мокнуть.

И снова день, вчерашнего близнец,
Начнёт скулить у каждого порога,
Неся одним венец, другим  -  конец,
Немногим - много и немного - многим.

И чей-то крик молчаньем обрастёт,
И чей-то смех вдруг обратится плачем,
И ничего не ищущий найдёт
То, что от ищущего кто-то прячет.

...День стихнет, и вечерние смычки
Взметнут над миром песнь про жизнь иную,
И снова ночь в холодные зрачки
Вберёт всю нашу суету земную.*

.
Екатерина Корнеенкова    Небо
.
Я знаю: именно сегодня
Ты по-мальчишески нелепо
Над миром голову припОднял
И, как и я, глядишь на небо.

Оно сегодня цвета стали
И цвета глаз твоих бездонных.
Я чувствую, как мы устали
От серых будней монотонных.

Посередине тротуара
Среди бегущего потока
Стоим, не чувствуя ударов,
Нам нанесённых ненароком.

А небосвод тихонько плачет
Дождём у нас над головами,
И одиночество тем паче
Сегодня чувствуется нами...

Так близок ты ещё мне не был,
Как в этот полдень непогожий.
Отныне нас связало небо,
И по-другому быть не может.

.

Екатерина Корнеенкова   Уличный пейзаж
.

Как прост бывает уличный пейзаж:
Обычный дом без флюгеров и башен,
Но ни одним мазком не передашь,
Как этот дом был в чьей-то жизни важен.

Там у подъезда жёлтые цветы
По осени распустятся, как прежде,
Но никогда не отразят холсты
Печали по несбывшейся надежде.

Посередине гипсовой стены
Такой пейзаж, возможно, был бы кстати,
Но никакие стены не нужны,
И памяти такой картине хватит.
.

Елена Анирусс   удачный вариант

.
  Меняет двор дворовый пес,
Условья жизни улучшая,
Весь скарб  его– блохастый хвост
И радость на душе  большая.

На новом месте нет ларька
Пивного, и подонков нету,
Которые дадут пинка
И в морду сунут сигарету.

Но есть: помойка, тень и кот,
И дворничиха благосклонна;
Там  такса рыжая живет,-
Глядит пленительно с балкона...

Не новоселье,  а  - мечта!
И прежний двор к тому же близко,
Где будет ждать девчушка та,
Что как-то вынесла сосиску.
.

Елена Анирусс   на стыке февраля с весною
.
На стыке февраля с весною
Под неумолчный птичий хор
Глухонемой с глухонемою
Ведут любовный разговор,-

По улице шагая рядом
В вечерней шумной кутерьме,
Стократно возмещают взглядом,
Что жест поведать не сумел.

А вслед им женщина, во власти
Потерь или мужских обид, -
«Нет, погляди, какое счастье!» -
Почти что с завистью твердит.
.


Игорь Савельев 4   Первый снег

Первый желанный снег
В душу мою проник,
И захотелось мне
Долго его хранить.

Ёкнуло в трезвый мозг,
Будто давным-давно
Всё, что могло - сбылось,
Что было врозь - одно.

И захотелось вдруг
Гладить твою ладонь,
Словно средь мёртвых вьюг
В ней замерцал огонь...

...Стоп. Это всё не так.
Бред. Наважденье. Ложь.
Ах, я смешной чудак!
Но отчего-то всё ж

Чистый до боли снег
В сердце своём таю,
Солнцу, цветам, весне
Песню любви пою.
.
Игорь Савельев 4   О роднике и луже
.
          подруге моего друга

За что же ты  казнишь его
Тупым насмешливым презреньем,
Делясь со мною откровеньем
Ума и тела своего?

Неужто впрямь тебе плевать,
Что завтра - свадебный ваш танец?
Чуть он за дверь - другого тянешь
В едва остывшую кровать...

Неужто искренним огнем
Ты жжёшь меня в чаду подушек
И радость подлая не душит
Желаньем задушить ее?

Неужто только сытный ужин -
Твоя любовь? Лишь бы лакать,
Что из него - из родника,
Что из меня - обычной лужи...

.
Йегрес Вокашу Бабочка в декабре
.
Порхает  бабочка по комнате
на стылом фоне декабря.
Счастливый случай… Впрочем,  полноте…
Недолог милости обряд.

Метаморфозой жизни соткана,
чиста, как свет, как снег бела
несёт на крыльях тайны кокона,
частицы грусти и тепла.

Хороший знак! –  пророчат сонники.
Но не во сне её полёт.
Цветы в горшках на подоконнике.
Цветы на стёклах – снег и лёд.

И нелегко поверить в лучшее,
пока зима не истекла.
Порхает бабочка заблудшая
в раю бетона и стекла…

.
Йегрес Вокашу Из прошлого
.
Юные были, счастливые, вроде бы.
Пели нам ангелы. 
Кстати, а где они?
Слышатся звуки –
терзают мелодию
падшие,
бывшие,
злобные демоны.
В имидже новом забудешься скоро ты.
Плакать, конечно, не станешь,
и надо ли?
Всё неделимое напрочь расколото,
Вдребезги!
Это лишь кажется – надвое.
Клеить осколки – об этом и речи нет.
Молча сверкнём потускневшими взглядами.
Утро настанет мудрёнее вечера
и удивится:
«Какого же ляда вам?..»
Горы претензий стоят эверестами.
У эгоистов, известно, упор на «я».
Каждый по-своему прав,
перевеса нет.
Я неуступчив,
ты тоже упорная…
.

Ирина Ломовцева Спб  Третий день за мной ветер гоняется
.

Третий день за мной ветер гоняется –
Ищет отклика, что ли?
Но во мне ничего не меняется –
И он недоволен.
Вот и ветка так странно качается,
Чертит знак треугольный.
Но со мной ничего не случается –
И она недовольна.
Длинный ряд домов тянется, клонится,
Тротуара гладь горбится, пятится.
Голова полна звона бессонницы,
Фраз разорванных, вялой сумятицы.
Светофор мигнул. Тормоза взвизгнули.
Тополиный пух у лица кружится.
Все меня, как ребёнка капризного,
Присмотреться зовут и прислушаться.
В небе – крошево медленно тающих
Облаков рафинадных.
В окнах – музыка, прежняя, та ещё...
Нет, уж лучше не надо.
Лучше строить. Искать сочетания
Крыш, балконов, заборов.
Прилепляется к зданию здание –
Получается город.
На газонах трава запылённая.
Газировка. Газеты.
Группируются пятна зелёные –
Получается лето.
Но разорвана тонкая, важная
Строчка, нитка живая –
Та, что облако, дерево каждое,
Каждый дом прошивает,
Та струна, без которой – молчание,
Та струя, без которой
Мне не влить в себя улиц звучание,
Зыбкой тени узоры!
Я ловлю её слухом и зрением,
Пальцами и губами.
Ветка! Строчка стихотворения,
Уколовшая память!
Полдень. Сухость асфальта нагретого.
Влажных окон колодцы.
Вот сейчас – не спугнуть бы этого! –
И меня коснётся.

.

Ирина Ломовцева Спб  Все происходит непонятно как
.

Всё происходит непонятно как.
Вот человек, как будто бы не близкий,
Но он – как повторяющийся знак
В ещё не расшифрованной записке,
Который начинаешь узнавать,
И рисовать задумчиво в тетради,
И смысл глубокий в нём подозревать,
На линии загадочные глядя.
И вот уже ему отведена
Особая, заветная страница,
И роль его хотя и не ясна,
Но, кажется, готова проясниться!
Ещё не страшен плен его ветвей,
Ещё душа вольна – но всё знакомей
Рисунок приподнявшихся бровей,
Восторг и боль несущих на изломе!
На гребне набегающей волны,
На острие сверкающего клина,
На крыльях птиц – в предутренние сны,
В ночной полёт, тревожный и недлинный!
Как он нашёл, чужой, пещеру ту,
Где стены осыпаются с шуршаньем,
Откуда сны летучими мышами
Бесшумно вылетают в темноту?
И почему черты его лица
Так резко процарапывают душу,
Что след глубокий острого резца
Грозит узоры прежние разрушить?
Похорони вопрос под языком,
Молчи!.. Но вопросительным изгибом
Ты загипнотизирован, как рыба –
Коварно изогнувшимся крючком.
За нитку будешь выдернут, как зуб,
Забьёшь хвостом о берег, задыхаясь!
Когда слова во рту пересыхают –
Их тяжесть только губы снимут с губ.
Земля качнётся с севера на юг,
В колодцах глаз плеснётся голубое –
И знак, недорисованный тобою,
Порхнув с листа, умчится из-под рук!

.

Карина Лек  Мне верится...
.
Мне верится, что путь, бегущий вдаль,
Не порастёт совсем бурьяном диким,
Что радостью сменяется печаль,
И в малом кто-то сможет стать великим.

Что хрупкий и бесценный дар любви
Не растоптать тяжелым сапожищем,
Что можно умереть, благословив,
И быть довольным жизнью даже нищим.

Не видя исполнения блаженств
Стать вестником покоя и надежды,
Быть верным Богу, не ища божеств,
К смиренью приведя свой дух мятежный.

Мне верится, чтоб истину открыть,
Приходится порой дойти до края,
И чашу испытания испить,
С ней вместе исцеленье принимая.

.

Карина Лек   Поэт
.
Не тот поэт, кто силен рифмовать.
Почуя мудрость на изломе лет,
Толкает, словно талию в корсет,
В канон стиха нестройные слова
Как дважды два!

Не тот поэт, кто может украшать.
В эпитетах, подобно конфети,
Усыпан, не проехать, не пройти,
Витиевато-пафоснейший слог.
Избави Бог!

Не тот поэт, кто молнией разит.
Шокирует налево и направо,
Терзая слух и мудрствуя лукаво.
За славу и пиар готов продать
Родную мать!

Но, несомненно, только тот поэт,
Чей голос совести и гений благородный,
Посеет слово в пажити народной.
И сердцу, и уму среди невзгод
Доставит плод!


Кошаков       Женское молоко
.
 Переход в непростой новый мир сам не прост, а пока
 ты любим и наивно уверен – так будет всегда.
 Упираешься в грудь, добывая струю молока,
 наполняясь восторгом, являя собой благодать.

 Вырастаешь, храня в подсознании мамин напев
 о любви ни за что и уютном тепле просто так.
 Подгоняемый прошлым, надрывно стремишься успеть
 уловить женский пульс и попасть в ускользающий такт.
 
 ...Тьма придет и окутает мысли густой пеленой,
 будто правда, которую не захотели сказать.
 Покидая вселенскую грудь – словно очень давно –
 звезды хлынут молочной струей и застынут в глазах.
.
Кошаков       Звездный пёс
.
 Мы гладили звезды – случайных свидетелей встречи,
 мотая на пальцы косматые гривы-лучи.
 Тот сказочный вечер стал памятным чудом отмечен –
 звезду сообща удалось без хлопот приручить.

 Спасая от страха, светя средь недоброго мрака,
 за нами по небу бежала послушной трусцой
 на длинной бесплотной шлее огневая собака,
 признавшая власть двух сердец от хвоста до резцов.

 Теперь ты ушла. Звездный страж, уважающий силу,
 почуяв потерю, легко оборвал поводок
 и мстит за тоску – воет, словно вдова над могилой,
 плюет жгучим светом в глаза. Он, как я, одинок.

 Спасение – все возвратить. Дни проходят в тревоге.
 Ночами во снах вырываю с корнями засов,
 твой голос узнав, чтоб увидеть, как ждет за порогом
 горящая тварь из созвездия Бешеных Псов.

.

Лала Сычева   Ты спрашивал Что напророчил Пушкин?
.
Суда поспешно не чини:
Непрочен суд земной!
И голубиной — не черни
Галчонка — белизной.

А впрочем — что ж, коли не лень!
Но всех перелюбя,
Быть может, я в тот черный день
Очнусь — белей тебя!

\Марина Цветаева\


Ты спрашивал:"Что напророчил Пушкин"?
В висках стучало:  "Рукописи не горят!,
Неистребимы трепетные души!
И где руины были,  возродится сад!"

А ты, хотел оставить пепелище,
И ввергнуть душу, что чиста!бессмертна! в ад!
Сжигая шаг за шагом свои чувства!
Вдыхая чада, дыма, пепла жуткий смрад...

Хотел увидеть,как горит кладби`ще,
Где с вышины струился светлый водопад...
Сам содрогаясь! Одержим в безумстве!
Кромсал цветы объятий давних - невпопад.

Уничтожал любовь и в диком буйстве,
Крушил живое слово, прямо на лету,
Забыв, что в этом  бархатном пространстве,
Светились наши лица радостью в свету`!

Теперь, доволен может ты итогом?
Как Варвар, уничтоживший плодов сады,
Воришкой пробираясь ненароком,
Туда, где гостем был всегда желанным ты!

Теперь-то душенька твоя спокойна?
Сумел забыть ту, для которой другом был?
Иль мучит всё ж тебя больная совесть?
Иль ты её в себе насильно приглушил?

Пеняя! Бог рассудит Нас с Тобою!
Забыв, что Бог в тебе! - Как Разум, Совесть, Честь!
Душа твоя наполнена тоскою,
Исполнив, в потаканье льстивым, злую месть!
 
Ты спрашивал:"Что напророчил Пушкин"?
Мне напророчил: "Рукописи не горят!"
Неистребимы трепетные души,
И где руины были, возродится сад!"

Но в сад любви тот, нет тебе пути назад...

.
Лала Сычева   Не меркнет брошено в грязи
.
Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками по льду, и кольцом на стеклах...

И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец, - чтоб всем было известно!
Что ты любим! любим! любим! любим!
Расписывалась - радугой небесной
               \Марина Цветаева\

Не надо больше фраз пустых!
Эфир и так кишит маразмом.
И мною сожжены мосты,
на всё смотрю теперь с сарказмом.

Что! Сыпать свиньям жемчуга?
Себя до капельки сжигая!
Кормить сокровищем врага?
Когда он давится рыгая!

На растерзанье отдавать
своё тепло чужим капризам,
что душу чистую марать,
сияющую, как алмазы.

Не меркнет брошено в грязи,
что истинно и сокровенно,
лишь большим блеском поразит!
Чарующее, незабвенно!

.
Любовь Левитина   Твой поезд
.

Твой поезд мчится, стучат колеса,
повсюду - ах!
С тобой - ответы на все вопросы
и свет в глазах.
В лугах за окнами - красотища,
кругом цветы.
Вагон задумок, и планов тыщи,
а в центре - ты.
..........
Потом - подъёмы и полигоны,
в лугах осот.
Осталось планов на пол-вагона,
так, штук пятьсот...
..........
Затихли птицы, и воздух плотен,
в лугах пырей.
Надежд осталось до пары сотен,
давай быстрей!
..........
А птицы в зиму уходят клином,
в лугах снега.
Твой поезд мчится в тоннеле длинном,
ушёл в бега.
И не надавишь (всё бесполезно)
на тормоза.
В конце тоннеля открыта бездна
и свет - в глаза.

.
Любовь Левитина   Весеннее обострение
.
El sue;o de la raz;n produce monstruos (сон разума рождает чудовищ). 
Испанская поговорка.
Cogito, ergo sum (я мыслю, следовательно, существую).
Декарт.


Облака над крышей плывут гурьбой,
еле видно небо сквозь облака.
Я веду с собой непрерывный бой,
победить себя не могу никак.
Из гремучей смеси бегут ручьи,
в них личинки монстров, а разум спит.
Мне ль не знать, какие во мне бои,
не понять, кто выжил, а кто убит?
Ergo sum? Возможно... Прости, Декарт.
Я себе и лекарь, и каннибал.
Облака вдоль неба уносят март,
паранойя правит весенний бал.
.

Марина Намис  Трамвай
.
Трамвайщик чертит рельсы в небеса.
Трамвай, маршрутом сутки исписав,
В депо вернётся,
Где ночь желаний потчует вином,
Где явь смежив, забудут о земном
Его оконца.
Луна начистит рельсы свысока.
И лишь когда рассветная строка
Споткнётся оземь,
Отступит сон, ужаленный гудком,
Вздохнёт трамвай, свернувшийся клубком,
Потянет оси.

Трамвайщик снова прямо во дворе
Небесном путь из точек и тире
Ему начертит.
Трамвай поднимет руки к проводам;
Горит ладонь, бегут и тут, и там
Малютки-черти.
В следах зари утонут фонари.
Он «осторожно двери» отворит,
Впуская новых.
Пути связал извечный кровоток:
Его трамвайщик и его гудок –
Его оковы.
И сколько бы он рук ни отнимал,
Пунктир-тире – влечёт-влечёт сигнал
Круговоротом.
Конечная. Маршруту тесен мир.
Сойдёт душа – случайный пассажир,
Пойдет к воротам
.

Марина Намис  Тайна
.
Тайна творения прячется в сумерках вешних.
Капелька с крыши, смеясь, подмигнёт наяву
И полетит. Удивлённые смотрят скворешни –
Ждут синеву.
Девушка-деревце с талией тросточки уже
Вся встрепенется – искрятся лучинки в косе –
Ветру игриво зардеется. Выпучив лужи,
Смотрит шоссе.
Око предвечное веки небес распахнуло.
Глянет вокруг любопытное солнце-зрачок.
Здесь, посреди оживления плотного гула,
Жить горячо.
Белые тени зима собирает покорно.
Новым дежурным с доски вытирается мел.
Исподтишка улыбнулся глазок светофорный –
Зазеленел.
Слушай. Смотри. Это соль невозможная всуе.
Токам поддавшись, навстречу теплу улыбнись.
Видишь? – весна нам на цыпочках тихо танцует,
И просыпается жизнь.
.

Маргарита Сергеева 2   Под руку попалась.
.
Она забьётся, как в падучей,
Устав от фальши, лжи и боли.
Надрывно выдохнет - Не мучай....
Я ж не железная.... Довольно!

Он, неспеша, самодовольно,
Промолвит вскользь - Какая жалость!
Прости за то, что сделал  больно.
Ты просто под руку попалась.
.

Маргарита Сергеева 2  Кончерто Гроссо страсти. 
.
Аллегро безрассудства ...
Адажиетто боли ...
Любовь полна паскудства -
Актёры , маски , роли ...

Начало конца вижу.
Терзаюсь , умираю ... 
Люблю и ненавижу ...
Или ... в любовь играю ?
 
Сошлись и разбежались ...
Натешились . Довольно .
Отлично поигрались .
Но ... почему так больно ?

Избавиться от боли ...
Увы , не в нашей власти !
Синкопа своеволий -
Кончерто гроссо страсти .
.

Маштаков   Голубые купола
.
Голубые купола ярче неба голубого,
Блеск оклада золотого,
И звенят колокола.
Вон, сорвавшись с языка, звон плывёт от края чаши
Над землёй родимой нашей,
Поднимаясь в облака.

Звук густой идёт волной, собирается в сторонке,
Вместе с перезвоном тонким
Тает в выси голубой.
Перезвон и перестук с этой звонницы высокой
Разливается далёко
От движенья пары рук.

Слава, Господу хвала, краше неба голубого
Голубые купола
И промолвленное слово.
Звон плывёт, а надо мной, в некой выси бесконечной
Ангел мой и ангел твой
Всё целуются беспечно.

Шелест лёгкого крыла, и промолвленное слово,
Голубые купола,
Блеск оклада золотого...
Вот последний низкий "бом" раскатился над полями,
Покружил над тополями,
И померкнул в голубом.

Звон умолк, и в тишине, в непрерывности явленья,
Тенью звука слышны мне
Приближенья, удаленья.
Далеко вся суета, небо - чисто голубое,
А с распятия Христа
Светит солнце золотое.

Этот звон над головой, как божественная милость,
Родниковою водой
Вся земля наша умылась.
.
Маштаков  старенький троллейбус 
.

За поворотом, поворот,
какой-то старенький троллейбус
меня везёт, меня везёт,
а, может быть, наоборот,

   и я везу воспоминанья.
   Тот год, давно прошедший год,
   Через построенные зданья
   я вижу кинотеатр "Спартак",
   он двухэтажный, неказистый,
   и был с тобой я счастлив так,

и был декабрь, и иней чистый.
За поворотом, поворот,
решаю я какой-то ребус,
а, может быть, кроссворд. Насквозь,

   сквозь клетки, в щёлочки в окошках
   в лицо мне залетает снег,
   минует старый-новый век,
   мне весело, знобит немножко,

меня качает и везёт
помятый старенький троллейбус,
уж списанный. Кроссворд и ребус.
За поворотом, поворот.
.
Николай Бошинцев   Хмурое утро марта

            Сны на заре фортуны,
            Новой поры кануны.
            Дробно мерцают луны –
            Это не мы.
            Полно спешить куда-то –
            Примет тебя, как брата
            Хмурое утро марта
            Среди зимы.

            Дело теперь за малым –
            Силу доверь сигналам.
            Рвутся драконом алым
            В небо дымы.
            Имя шепнёт трёхкратно,
            Время вернёт обратно
            Хмурое утро марта
            Среди зимы.

            Ветер отправлю стрелам,
            Сердце оставлю целым.
            Полночь рисует белым
            Лес и холмы.
            Путь позабытый вспомни,
            Дверь отвори легко мне,
            Хмурое утро марта
            Среди зимы.

.
Николай Бошинцев   Иногда промелькнёт

            Мерцая крылами белыми,
            Сгорая во тьме учения,
            Скитаются злыми безднами
            Предтечи небесных каст.
            Их путь не объять пределами
            Земного предназначения,
            Но замысел – вещь полезная,
            Он мысли соврать не даст.

            Стезями родными краткими 
            Идём от незнанья к вере мы.
            Судьба, несомненно, видимость,
            Да не с чем её сравнить.
            Сучит мирозданье лапками,
            Запутавшись в нитях времени,
            И самое время вытянуть
            Единую нашу нить.

.
Николай Решетнёв    Торжество весны 
.
Нет  такой  стороны,
Где  так  пахнет  весной,
Где  укрыта  земля
Прошлогодней  листвой.
Где  подснежник  цветок
Только  снег  лишь  сойдёт,
По  полянам  лесным
Дружно  вдруг  зацветёт.
Верба  почки  свои
Распушит,  словно  пух,
Свист  синички  весной
Веселит  нежно  слух.
Горлопаны-  грачи
Стаей  тёмной  кружат,
Скоро  птицы  домой
Как  всегда  прилетят.
Расшумелась  река
И  взломала  весь  лёд,
Льдины  тащит  она
По  теченью  вперёд.
Лес  притих,  посветлел,
Чуть  осталося  ждать,
Гонит  сок  по  стволам,
Чтобы  почки  взорвать.
Повторяет  весна
Как  всегда  вечный  круг,
Будоражит  опять
Всё  живое  вокруг.
Торжествует  весна,
Ей  загадано  быть,
Торжествует  весна-
И  так  хочется  жить!
.

Николай Решетнёв    Весна идет
Весна  идёт,  шумя  на  всю  округу,
Будя живое  к  жизни  на  земле.
И  верба  почки,  будто  бы  с  испуга,
Одна  из  первых  распустила  в  блеклой  мгле.

Снег  тает  и  водою  наполняет,
Все  водоёмы  речки,  ручейки.
Он  землю  ценной  влагой  напаяет
И  исчезает  обнажая  островки.

И  жизнь  опять  кипит,  освобождаясь,
От  сна  и  дрёмы  долгих  зимних  дней,
И  как  бы  вновь,  неспешно  собираясь,
Весна  в  права  ступает  всё  сильней.

Туманы поднимаются  с  рассветом
И  расстилаются  в  низинах  пеленой.
Но  солнце,  согревая  ярким  светом,
Рассеет  их  своею  теплотой.

И  лёгкий  ветерок  слегка  играя,
Напомнит,  что  опять  пришла  весна,
Лес  загудит  от  края  и  до  края
И  зашумит,  проснувшись  ото  сна.

Всё  дышит  радостью,  весну  встречая,
Хор  птичек  в  многолосии  поёт.
Природа  двери  жизни  открывает,
И  как  всегда  опять  весна  идёт.

.

Николай Сысойлов   залетевшей Душе Каина
.
Ко мне Душа ворва'лась Ка'ина.
терзаясь памятью-грехом, ...
чтоб выжечь праведным стихом
пороки жизни неприкаянной..
- О, как мне хочется покаяться!
но так раскаянья боюсь:
не утопить бы страсти пульс
в словах, которыми икается..

Мой, А'вель-Авель, брат загубленный,
мои страдания и плоть, –
тобой гордится сам Господь,
ты в Небесах навек возлюбленный!…
Люблю и я тебя, мой правильный,
мой милый А'вель, райский брат!
Сошедшую навечно в Ад, -
прости,... утешив, … Душу К'аина!

Да,.. передай Ему, мой Авель, если можно:
любить бы рад - прислуживаться тошно
.

Николай Сысойлов  У чёрной стаи на виду…
.
Моя душа, как на беду – ах, что ж я делаю:
у чёрной стаи на виду! – кружилась белая, …
кружилась белая, как сыч, над чёрным облаком,
пытаясь музыку постичь немого окрика;
ее притягивала тень постыдным норовом,
ее затягивало в чернь … воро'н да во'ронов:
она металась и ждала', болела раною..
была душа белы'м-бела – как вишня ранняя …
и было ёй черным-черно – в глазах – от радости,
вдыхала чувств хмельных вино, не чуя гадости –
кружилась белая, как ночь, над чёрной падалью,
гнала' сомненья-страхи прочь – и камнем падала,..
кидалась в гущу воронья, – как что поделано! –
в объятья чёрного вранья, … в объятья Демона…

Пылал тот Демон-Андроги'н огнём Мисте'рии, -
не обнажаясь, был нагим, входя в доверие…
И лил тот Демон в душу страсть – терново-терпкую, …
заставив душеньку упасть в объятья цепкие…
Казался Демон – на беду – воро'ной белою..
душа металась, как в бреду, наивной девою..
Была душа белы'м-бела – как вишня ранняя …
что ж стала вдруг черным-черна…  – как слово бранное…
Молва упала в лебеду – травою прелою..
Казался Демон – на беду – воро'ной белою..
Да был тот Демон – на беду – воро'ной чёрною:
распял он душеньку в саду, – разоблачённую, – ..
открыв страстей кромешный Ад, любовной мании…

Ах, Гефсима'нским был тот сад, .. что в Гефсима'нии …

.

Огнич           Земля как сердце рядом Солнце
.
"Тех, кто правильно подставляет свой парус дыханию Земли, подхватывает такое течение..."

Пьер Тейяр де Шарден




Земля как сердце, рядом Солнце, Жизнь воплощенная Души,

Ты к Богу загляни в оконце, послушай Сердце у Земли…

В природе Жизни растворяясь, стань Истины проводником,

Пространству Духа открываясь  Любви божественным послом.

Чтоб Суть вернуть отбрось все Тени, не страшно в темноте лучу,

Ведут нас Совести ступени по звёздному Судьбы мосту...

.
Огнич           Капли Бога, капли Души
.
Капли Бога, капли Души,
В тело входят из Горнего Мира,
Светом Ра через сердце дыши,
Укрепляясь в пространстве эфира.


Небо дышит, расходится синь,
Чёрный бархат на землю ложится,
Монолитом сознанья застынь,
Чтоб в реальности новой родиться...


Звёздный Феникс, Жар-птица, Огонь,
Дух, Душа - Суть людская часть Бога,
Упирается Небо в ладонь,
Время Одина, Время Итога...


.
Олег Михейкин       Горчит роса
.
Горчит роса в России по утрам,
Где ни ступи - всё будешь на погосте,
Где ни копни - то пуля, то стрела...
И черепа, и кости, кости, кости...

Страна навек ушедших сыновей,
Земля венков, крестов и обелисков,
Где в отблесках негаснущих Огней
Мерцают красным списки, списки, списки...

Из тьмы времен ведется страшный счёт,
Слоями прах на берега ложится
Реки забвения, что вдоль веков течёт,
Вбирая имена и лица, лица, лица...

Тех, кто уплыл сквозь лоно облаков
В былинный край лесов, лугов и пашен...
И это их глаза у васильков...
И это их улыбки у ромашек...
.

Олег Михейкин        Египетское

Я снова здесь и снова пьян,
Ловлю загар голодной кожей
Среди понурых пыльных пальм.

Стараясь выглядеть моложе,
Держу улыбку на лице,
В глазах искринку зажигаю,
Но мысли где-то там..
В конце...

Где по обрывистому краю
Толкает в вечность скарабей
Усохший катышек навоза,

Где всё величие Хеопса -
Лишь груда мрачная камней...

.

Ольга Домрачева     Когда

 .       
Когда сравняю впадины бессонниц,
а дни утратят каверзу и цвет,
когда луча прокравшийся бесёнок,
задев слегка, не поцелует век,

когда устану греть на сердце ревность,
забуду, как любить и жить взахлёб,
когда пойму, что время многомерно,
и кто его сквозь нас упорно льёт,

чтоб прорастало семя невесомо
внутри, собою заполняя брешь...,
тогда я не скажу в упрёк ни слова –
крылом, пернатый, пуповину режь.

Веди к Нему, и я за всё отвечу,
за каждый вздох, а ты воркуй, вещай –
тогда гортанность птичьего наречья
пойму, но не сейчас.
.

Ольга Домрачева    Просто купись на древний седой медяк...
.
Солнце ушло крахмалить рубашку дня.
Небо,
почистив пёрышки, стало выше
и не грозится тяжестью лечь на крыши.
Звёздная мелочь...
и лунный царит медяк.

Если не спится –
выйди,
перекури,
небо измерь на глаз, разгадать попробуй
чем оно дышит и что у него внутри,
там,
выше звёзд: огни, океан, Акрополь...
Может поймёшь,
что один означает – три.

Просто купись на древний седой медяк
и разменяй дневную разумность жизни
на невесомость
и мимолётность мыслей,
без оснований, без выгоды –
просто так.

Чувствуешь лёгкость?
Небо теперь в тебе.
Бренность ушла,
ты – волк, и рыбак, и голубь...
Резким движеньем, смотри, не убей момент –
пей этот миг до дна,
утоляя голод,
чтоб пережить вереницу крахмальных дней.
.

Ольга Хворост         Тотсветное
.
Когда судьба подводит свой итог
в конечной точке пройденного курса,
когда, под ритм слабеющего пульса,
земное ускользает из-под ног,
приходит Бог.

Ты раньше жил то каясь, то греша,
как, впрочем, и живут на свете люди,
и вот ты умер... что там  дальше будет,
коль срок пришёл тебе в земле лежать -
Ему решать.

И ты теперь с подсчётом всех грехов и добрых дел в процентном отношеньи,
с заявкой на нектар, на воскрешенье, на койку на одном из облаков (невысоко!),
с десяткой просьб за близких и родных, с претензией по поводу доставки,
с полученной в чистилище медсправкой и визами Архангела страны и Сатаны,
с заверенной путёвкой на тот свет, уже по моде тамошней одетый, стоишь и скромно ждёшь Его ответа...

Хотя не сомневался много лет,
что Бога нет.
.

Ольга Хворост         я прихожу опять туда...
.
я прихожу опять туда,
где надо мной не властны годы,
где по колено лебеда,
ромашек заросли у входа
и зеленеющие воды
полузасохшего пруда,


где вкусно ягоды горчат,
ласкает ветер каждый кустик,
где так пленительно молчать
и наблюдать с налетом грусти,
как стайка бабочек-капустниц
светло порхает у плеча.


Ольга Светова        Другого света нет


           «Страшно жить на этом свете,
            В нём отсутствует уют…»
                Николай Олейников


Трудно жить на белом свете,
"В нем отсутствует уют",  –
Эти трудятся, как черти,
Те весь век баклуши бьют.

Кто-то пьёт из крана воду,
Кто-то  –  из бокалов ром.
Тот любуется природой,
Этот бродит с топором.

Но страдают те и эти  –
От болезней, стрессов, бед…
Трудно жить на этом свете,
Но другого света нет.
.

Ольга Светова         Женская доля
.

Она нарезала колбаски,
Коньяк поставила на стол
И, радостно расширив глазки,
Смотрела, как он в дверь вошёл,

Как молча подошёл к дивану,
Дыхнул морковкой с чесноком,
И прохрипев: «Я нынче пьяный…»,
Уснул здоровым, крепким сном...

Бутылку взяв и разной снеди,
Шепнувши «чао» муженьку,
Она, вздохнув, пошла к соседу  –
Не пропадать же коньяку.
.

Орловаи        Синий мартовский вечер...
.
Синий  мартовский  вечер  едва  уловимо
пахнет  тающим  снегом.  И  неповторимый,
тонкий  запах  морочит  и  дразнит  сознанье
предвкушеньем  надежд,  смутным  воспоминаньем.
 
Что-то  незавершённое  скоро  свершится,
Что-то  неуловимое  вдруг  воплотится.
 
Слабый  запах  весны,  терпкий  привкус  желанья...
Снег  сойдёт  и,  увы,  замолчит  подсознанье.


Орловаи        Вторая заповедь Христа 

  I.
Принеси  мне  арбуз.  Я  хочу  остро  чувствовать  осень:
за  окном  проплывают  последние  тёплые  дни,
и  роскошные  сладкие  ломти  лежат  на подносе,
и  так  прост  Божий  мир,  что  арбуз  -  благодати  сродни.

II.
Принеси  мне  покой.  В  эту  осень  арбуз  не  поможет.
Мы  разрежем  его  и  увидим,  что  руки  в  крови.
Кто-то  так  извратил  твою  заповедь,  Господи Боже,
что  теперь  благодать  не  вернётся -  зови не зови.
.

Ольга Королева     Блуждающий огонь
.
 Где редеет березовый строй
 У давно заболоченной речки -
 Женский призрак вечерней зарей
 Ждет свиданья и бродит со свечкой.

 Ветку тронет полой шушуна,
 И в полете листок закружится…
 И покажется – будто слышна
 Песня-жалоба раненой птицы.

 «Я навеки осталась в глуши,
 Где, цепляясь за волосы, сучья
 Ободрали до самой души,
 И смешали с глубоким беззвучьем.

 Синей тенью забытой любви,
 Что не может ничем отогреться,
 Жду тебя, где б ты ни был - не рви
 Раньше времени корни из сердца.

 Подлетает ко мне воронье,
 И разносится по лесу с плачем:
 Стало ветром дыханье мое,
 А в воде отражение – зрячим.»
.
.
Ольга Королева     Плёс. Веранда над Волгой
.
Стала парком гора Соборная:
Заросли крепостные рвы.
Обвивают тропинки торные
Всю ее и лежат как швы.

Спуск к реке стал дорогой каменной
И слободкою рыбаков.
Дым белесый, плывя над банями,
Книзу стелется молоком.

Лает пес и кудахчет курица.
Сладко тянется в небеса
Аромат над булыжной улицей –
Там малина кипит в тазах.

А в купеческом доме-логове
На веранде клубится пар:
Подбоченившийся над Волгою
Закипает царь-самовар.

Теплоход приплывает издали:
Он дымит, и похож на печь.
На базаре у белой пристани
Продается копченый лещ.

Хохлома на столах – сервизами;
И плывут за лесной рубеж
Облака цвета каши рисовой:
Прямо ложку бери да ешь.
.

Под Именем Ветра   «Под именем ветра»   
.

Пока я скрывала под именем ветра мечты,
Я думала стану такой же отважной, как ты,
Со временем... Время пришло, мы играли в лото.
Я сделала шаг; оказалось, что время не то.

Пока я скрывала под именем ветра слова,
Мне люди шептали: идея твоя не нова.
Я верила. Вера спасала от мнимой беды.
Я думала, стану такой же свободной, как ты.

Пока я скрывалась под именем ветра - твоим,
Ты щедро дарил и свободу и смелость, но им.
Я думала стану, как ты, и исправлю прогноз.
Вмешался январь, и я лишь отморозила нос.

Когда все планеты построились в правильный ряд,
Я встала у шкафа и выбрала лучший наряд,
Накинула плащ, чтобы свитер в пути не намок...
Решила, как ты, насвистеть и удрать под шумок.

=========================================================

.

Под Именем Ветра   Страшный сон    
.
Растолкуй мне, бабушка, сон страшный вещий!
Я и так и эдак на него смотрю...
И простые и знакомые все вещи,
А шагнёшь поближе - не иначе трюк.

Расскажи, что значит бинтовать запястья
И срывать насквозь промокшие бинты,
Наблюдать, как снова не совпали масти,
Повышать и сердцем вытворять финты.

Знаешь, бабушка, ведь сонник я читала;
Он сулит мне гостя из далёких стран.
Только в венах кровь бурлит водицей талой,
Вытекая Нилом из открытых ран.

Бабушка, мне снилось, будто умираю
И зелёным маркером пишу "конец",
А потом проснулась. Больно, словно знаю,
Что вдали от дома плачет мой близнец.

Растолкуй же, бабушка, к какой напасти
Мне теперь готовиться по вечерам?!
Я бинтую засветло свои запястья
И по воскресеньям посещаю храм.

А вчера во сне увидела девицу
И его; могу поспорить, это Он.
Знаешь, бабушка, сегодня мне не спиться,
Я боюсь, что вещий этот страшный сон.
.
   
Светлана Анатольевна Чадаева   Жизнь vs Смерть
.
Жизнь и смерть решили поспорить
За душу, что в теле людском.
За дела человека, вспомнить
И разложили пасьянсик, тайком.

Бьют и не то, что картами -
Аргументами кроют по жесткому...
Кто-то из них победит/проиграет
И вопроса суть - по-любому!

Жизнь тебя проиграла, все же.
Да и смерть не возьмешь ты жалостью.
Смерть к тебе не питает страсти, надо же...
Жизнь тебя проиграла, по старости.

.
Светлана Анатольевна Чадаева   Дети платят за грехи родителей
.
И почему так, в жизни, повелось -
мы, дети, платим за грехи отцов.
Во искупление их горестной судьбы,
мы платим, сумму неподъемную, увы.

Но дети, мы, живем не зная,
такой назначенной судьбы.
Ошибки, чьи - то, исправляя,
итогом станет век борьбы.

И душу этим отравляя,
на будущее предрекая,
Детей своих обременяем,
грехопадением навсегда.

Как жаль, что так, что, эдак будет,
веками мчаться колесо...
Никто теперь и не познает
благословение праотцом.

.

Светлейшая Лилия  Ледовый
.
Я очень люблю этот город ледовый,
Проспектно-упёртый, слегка моросящий.
Я с детства душой москворечною  – дома  –
У синей Невы в парапетах летящих,

У смерти Блокады в ажуре морозном
С её кумачовым-по-чёрному ралли,
У нищей, хромой достоевщинской прозы
В золотной карете имперского рая.

У судеб, расхристанных роскошью сытой
С широким размахом колодезной стыни,
У самопетровского взгляда России,
Воззри верстовыми мосты ли, кресты ли.

Растрелли, расстрельной Сенатской картечью,
Иглой Петропавловской шпаги убита ль...
Тепло и сердечно. Наверно. Навечно.
Я буду любить Вас, мой царственный Питер.

.
Светлейшая Лилия   Летняя... У Яузских ворот
.
Или сон принесло из немецкой сторонки?
Или верную славу геройских свершений?
«На недельку-другую уходим, девчонки!
Ваши Коля, Ванята, Володя и Женя.»

«Две недели? Так долго, родные мальчишки!
Тут успеешь, пожалуй, и с летом проститься...
Но любовь сохраним. Ваши Варя и Чижик.
Даже крепче полюбим. Надюх и Синица.»

Горе-годы взлетали метельною крошкой,
Да бывало и лето (куда ж без него-то)  –
Каждой «птичке-синичке» казалось немножко,
Что любимый вернётся, что вот уже, вот он...

«Расскажи про дедулю!» Девчушка-подросток  –
Так и лезут в глаза непослушные пряди...
«Мне жилось неспокойно и очень непросто,
Но единственных ждут, на других и не глядя.»

Внучка плакала ночь от бабулиных хроник:
Ведь однажды родному случилось вернуться  –
Пожелтевшей бумажкой, забрызганной кровью,
На трофейном немецком фарфоровом блюдце...
.

Сержант Тузиков  Скучно в армии солдату
.
Скучно в армии солдату,
девки дюже далеко.
Ротный к вечеру поддатый,
при погонах, но в трико.
На плацу который месяц
ветер хари теребит.
Самолётик в поднебесье
манит, ранит и нудит.

Вспоминаю я, братишки,
пашню отчего села,
где корпели с передышкой,
чтоб озимая взошла,
чтобы к ночи после бани
под отцовскую шинель
юркнуть Тузиковым Саней.
Ну а служба - хрен бы с ней.
.

Сержант Тузиков  Самоволка

.
Ушли.
За забором – деревня, окраина.
До города – маетно: час по проталинам.
Расстёгнута пуговка. Пряжка болтается.
И хочется шляться, филонить, колбаситься.

Достали уставы, муштра ежедневная.
Наверно, мы дети. Немного. Наверное.
Вся жизнь по приказу, и даже не верится,
что дома ждут бывших мальчишек ровесницы.

Вчера из наряда вернулись уставшие.
На тумбочке сутки. Эмоции тяжкие.
Лейтёха кривится. Деды очумелые.
И с нами, как с кеглями.
                С нами – как с кеглями!

Не страшно. Прорвемся. На то мы и воины.
Вчера подневольные, в будущем – вольные.
До дембеля – срок, до гражданки – дистанция.
И только сегодня –
                окраина, станция.



Сергей Бибиков  Листья сирени ветер осенний сорвать не успел
.
Листья сирени ветер осенний сорвать не успел —
Мерзкий декабрь глумиться над осенью дерзко посмел.
Сорок морозных дней — и закончено с красками всё...
Всюду зима, радушной хозяйкой, сменила бельё.

Рыжий октябрь, ты ветрено осень оставил одну,
Не обратился даже за помощью к мутному ноябрю.
Спутался слепо и безоглядно с беспутной зимой.
Осень была для многих последней в юдоли земной.

Мне не хватило редких, погожих и солнечных дней:
В сердце подруги ярко войти, без мудрёных затей;
Слушать шуршание листьев от ног в театральном саду;
Счастьем сиять, когда на скамейке желанную жду...

Мимо сирени кустов каждый день прохожу.
Тёмно-зелёными пятнами листья на ветках в снегу.
Помню цветение, запахи прошлой холодной весной...
Всё же милее мне осени краски, с неясной тоской.

Листья сирени ветер осенний сорвать не успел.
Я осенью в сердце подруги желанным войти не сумел...
Буду из снов и влажного снега завидную бабу лепить,
Буду на лыжах к сердцу любимой тропинку торить.
.

Сергей Бибиков  Ах, зима, ты зима, — бесконечная
.
Ах, зима, ты зима,  — бесконечная.
Ох, и стерва же ты, бессердечная.
Утром нежной была, безмятежною,
К ночи стала в страстях неудержною.

Режешь кожу лица лезвием,
Пальцы ноют твоим приветствием.
Я — бегу от тебя, сгорбившись,
В дом вернуться спешу,  — c гордостью.

Эх, какая зима ты —  разная.
А, манера твоя  —  заразная.
Завтра выйду другим, — закутанным.
Прежним буду, — смиренным подданным.
.

Сергей Ясонов Мне б в черемуховый рай..
.

     Мне б в черемуховый край
     Птицею лететь на север.
     Там еще не вызрел клевер.
     В памяти, как прежде май.


     Лепестком у стройных ног
     Утром на воде кружиться.
     Или просто часто сниться
     Стало это, или срок?..


     Осень. Горькое вино
     Настоявшейся рябиной
     Выпито в дороге длинной.
     Хмель рассеялся.
                В окно


     Дней цветенья
                аромат,
     Проникая, ма’нит в дали,
     Где и чувства расцветали.
     .     .     .     .     .     .     .     .
     Пусть сегодня листопад,


     Я душой у этих ног
     Вновь.
                (Двина, еще не лето),
     Как руки коснулся веток,
     Красоты заветных строк


     Распустившийся цветок.
     Плод вкусил запретный ночью,
     Разрывая оболочку.
     Я сумел,
                добрался,
                смог…
     .     .     .     .     .     .     .     .

     За окошком в роще дым.
     Залита рябины кровью
     Даль. Укутана любовью,
     От чего неизлечим.
    

     В тот черемуховый рай
     Возвращаюсь не прощаться.
     Зачерпнуть хочу, касаться
     Чувств, бурлящих через край.
.

Сергей Ясонов  Свет резвился в складках штор
.
      Свет резвился в складках штор.
      Вверх, карабкавшийся кошкой,
      Поднимался вдоль окошка.
      Гас.
      .     .     .     .     .     .     .     .    
             Всего лишь штрих, декор.
      Но витающее Что-то
      Проявлялось в этом свете
      С каждой новой краской, нотой
      Тем Законченным в багете,
      Что не замечаешь ночью.
      К ставшему небеспредметным,
      Смыслу, что в заветной строчке,
      Пониманию
                с рассветом
      Мы идем поодиночке,
      Избежав соблазн комфорта.
      .     .     .     .     .     .     .     .    
      В ласках освещенья ровного
      Вижу все черты подробно
      Форм поклонник в натюрморте.
      Я твоих поклонник форм.
      В зрелищности наготы
      Блеск души, небестелесность.
      Здесь вполне ее уместно
      Содержание, черты.
      .     .     .     .     .     .     .     .
      .     .     .     .     .     .     .     .
      Через много-много лет,
      В глубине души меняясь,
      Как за жизнь, за этот свет
      Вновь, сорвавшись, я цепляюсь.
      Перечеркнуты листы.
      Не скрывая перемены,
      Порванные об колено
      В угол брошены холсты.
      Светом выхвачено смело
      В подтвержденье правоты
      Главное из темноты
      По-рембрандтовски умело.


.
Си Шпак   Пыль
.
Кристаллы снега  растут из пыли,
а как чисты' и прозрачны' формы,
в которых капли воды застыли,
минуя все морали и нормы.

Кристаллы алмаза  растут из пыли,
а как искрятся волшебно грани,
в которых тепло земли сохранили,
минуя все невзгоды и брани.

Кристаллы мудрости тоже из пыли,
а как отточено слов построения,
в которых судьбы людей вложили,
минуя все запреты и мнения.

Вселенная выросла тоже из пыли,
а как все уютно и нежно устроено,
в ее уголке, где нас всех приютили,
хотя не для нас это было построено.

И если невзгод жернова накатили
в дорожную пыль тебя грубо толкая  -
кристаллы души сотворились из пыли -
поймешь ты о чем я, сначала читая...

.
Си Шпак  Некрасивая
.
Не сложившаяся юность,
не вальсированный бал,
человеческая глупость -
идеалов пьедестал.

Нерастраченная нежность,
не растрачена любовь,
нерастраченная свежесть -
закипающая кровь.

Не сложившаяся песня,
не заискрившийся взгляд,
даже если всех чудесней
одевается наряд.

Нерастраченная нежность,
не растрачена любовь,
нерастраченная свежесть -
закипающая кровь.

Не начавшихся обманов
не остынет след в душе,
пусть так хочется романов
и прогулок по росе.

Нерастраченная нежность,
не растрачена любовь,
нерастраченная свежесть -
закипающая кровь.

Лишь измятая простынка,
и подушка вся в слезах...
Плачет нежная Горлинка
на полянке, что в лесах.

Нерастраченная нежность,
не растрачена любовь,
нерастраченная свежесть -
закипающая кровь...

.
Татьяна Головизнина   Помолись обо мне
.
Пахнет пылью и пахнет ладаном
Твой визит,
Ты и сам возник -
Из прошлого реквизит.
- Не живет она здесь,
Хороший мой,
А жила...
- Что случилось с ней?
- Неожиданно
Умерла...
Не смотри на меня
С сомнением
На лице.
Помолись обо мне
О здравии
На крыльце...
.

Татьяна Головизнина   Март за окном
.
Март за окном,
Конечно, лишь для нас!
Весна для рук,
Для губ,
Для глаз...
За партами далёкий мой
Десятый класс.
Какие взгляды прожигают,
Записки птицами летают,
А дама классная вздыхает
И беспокоится за нас -
Экзамены... десятый класс.
Ведь даже Нонна влюблена,
Глаз не отводит от окна.
Там, оседает, ноздреватый снег,
Мир делит на поэзию и прозу...
Поют ручьи, таЯ для нас угрозу...
...................................................
Март за окном,
Конечно, лишь для нас!
Весна для рук,
Для губ,
Для глаз.
За партами далёкий мой
Десятый класс...
.

Татьяна Воровская-Русанова   Чтоб подслушать плач дождей...
.

Чтоб подслушать плач дождей,
Я вставала спозаранку,
Рифмы осени моей
Рассыпала, как приманку.

Это блажь или недуг -
Обходить, любовью сытых,
Да заманивать в свой круг
Бесприютных и забытых.

Не ищи моей вины,
В том, что я с дождями пела.-
Перезвоном тишины,
Завлекала, как умела!
.
Татьяна Воровская-Русанова  Ах, Стихира!- Дом из страсти
.

Ах, стихира! Дом из страсти!
В каждом доме по комУ!-
Гении различной масти
Освещают мира тьму.

Ой ,ребятки ,здесь такое!
Да какой там помирать!
Будто пьяницы в запое -
Все без удержу,-писать!

Кто про гром ,а кто про пушки,
Кто про рюши,кто про стрейч.
Каждый первый -просто Пушкин,
А второй-Лександр Сергейч!

Богу,что?-Ему до "фени"_
Кто здесь умный,кто дурак!
Просто, если Пушкин гений!
Кто ж тогда наш- "Старый Как"?

Кто  подбросил нам задачку,
Точно чтой-то  там схитрил! -
"Как" у Бога был  в заначке-
Кто ж тогда заначку вскрыл?


Быть пожару, не иначе? -
Прямо пышит изнутри!-
На Канатчиковой даче
Кстати, в полдник пироги...


"Старый Как"-псевдоним вымышленного автора.

.

Татьяна Уткина 2     Про любовь
.
Любовь лежит на дне колодца,
Досужим взглядам не видна,
И вечной тайной остаётся,
Что там скрывает глубина.

Во все века загадкой дивной
Она тревожила умы.
Кто фанатично, кто наивно,
Мечтал извлечь её из тьмы.

Нет для любви определений,
Нет чётких рамок и границ.
Она из области явлений,
Как в зеркалах мельканье лиц:

Своей блестящею загадкой
К себе нас зеркало влечёт,
Но заглянув туда украдкой,
В нём каждый лишь себя найдёт.

Так и любовь – она и горе,
И неземная благодать,
В её изменчивом узоре
Своё лишь можно увидать.

Она безбрежна, словно море.
То обогреет, то сожжёт.
Парит с ней кто-то на просторе,
А кто-то, не моргнув,  умрёт.

Один, как зверь, о землю бьётся,
Другой  взмывает выше птиц.
Тот соловьём в любви зальётся,
А этот в пыль склонится ниц.

Но к ней  неистово, не каясь,
И обходя любой запрет,
Тая восторг,  и обжигаясь,
Летим,  как бабочки  на свет.
.

Татьяна Уткина 2    Вольная трактовка Шекспира
.
Быть иль не быть….
В.Шекспир



Вольная трактовка Шекспира
А.Тремасову
Быть иль не быть?
Жениться – не жениться
Пить  иль  не  пить?
Трудиться  - не трудиться?
Предать  иль  выручить?
Принять  или отвергнуть?
Забыть иль выучить?
Поднять или низвергнуть?
С кем предпочтительней вдыхать сомнений дым –
Со старым гением иль дурнеем молодым??
Брести впотьмах или ползти на свет?...
Мучительно даётся нам ответ.
Так и идём  по жизни: спотыкаясь,
То падая, то снова подымаясь.
Порой деваться некуда от бед –
Но не спешим покинуть этот свет.
Скрипя зубами в муках и поту,
Мы заглянуть боимся за черту.
Но даже если б ждал нас только рай,
Мы б не спешили бросить отчий край.
Хоть рай к себе восторгами  манИт,
Пленяет красотою экзотичной,
Но жив покуда – каждый говорит: -
«Нет! Я уж здесь! Труднее, но привычней».

.

Тимофей Бондаренко     Стихи про что-нибудь для Лены
.
 Мы пили чай в ночной тиши,
И перед тем, как дом оставить,
Ты попросила: напиши
Стихи, про что-нибудь, на память.

И ты уехала домой,
А мне не спится - сел за строчки.
Ты может ангел, но не мой,
Хоть уверяешь: я твой, точно.

И за привязанность твою,
Души простому хлебосолью,
Хотя б стихами отдаю,
Коль не могу, прости, любовью.

А вдруг, как знать, года пройдут,
Они останутся нетленны,
И нас с тобой переживут -
Стихи, про что-нибудь, для Лены.
.

Тимофей Бондаренко     Я живу не здесь
.
Простите, говорю вам, вы ошиблись,
Своим визитом оказав мне честь.
Узнав меня в обрюзгшем этом типе
Вы неправы : ведь я живу не здесь.

Живу не в этом хламе и угаре,
Не в брюках, сползших вниз на ремешке.
Живу в висящей на стене гитаре,
В заброшенном в чулане рюкзаке.

Конечно, он вниманья недостоин -
Он глуп, и зол, и источает спесь.
А я умён и добр, красив и строен,
И вас люблю. Но я живу не здесь.

Не я сижу расслабленно на кресле,
С щетиною двухдневной на щеке,
А я живу в повисших звуках песни,
И в этой недописанной строке.

Он с вами был ужасно неуклюжим,
Грубил, и нёс затасканную лесть.
Да, вы правы, он вам совсем не нужен,
А нужен я. А я живу не здесь.

.
Турсун Барлыбаев3    Бескозырки струек
.
Шёлковое слово
С нежностью ворсинок
Солнышком беззлобно
В голубом и синем
Небе белой шубкой,
Средь земных преград
С грустью или шуткой
Где тебя искать?

В простеньких без лоска
Прядях паутинок,
В коих Солнце льётся
Блёстками икринок.
Бескозырки струек
Треплет ветерок-
Как же мне игру их
Втиснуть в ленты строк?

Творчества сомненья-
Пряник или кнут?
Постиженья ль суть?
...Лишь бы вдохновенье
.

Турсун Барлыбаев3   Декабрьский день 
.

Солнцеворотный зимний вечер
И сумрачен и скоротечен,
А воздух после орошения
Снежинками упруг и свеж.
Наплывами угасших свеч
Следы метели в устрашении,
Нашедшей выход страсти бурной,
Как музыкант в оживших струнах.

В морозе вызрел хруст задорный.
Деревья дымкою за домом
Повисли над уснувшей крышей
И кажется вот-вот взлетят.
Хрустальной хрупкостью гирлянд
Их ветки осторожно дышат.
Молю-Остановись, мгновенье!
Как жизнь в порыве откровенья...
.

Юлия Долгановских  Дождь
.
 Шум города, как шорох тапок мужа,
 становится с годами фоном жизни,
 текущей равномерно - в такт с часами,
 которые бесстрастно закрывают
 страницу за страницей чью-то книгу,
 открыв её однажды наудачу.

 А ночью шёпот улиц будет вкрадчив -
 Москва прошелестит, чуть вздрогнет Рига,
 на трех китах стоящий Копенгаген
 спит крепко и сопит тремя носами,
 задремлет Рим на лавках пыльных ризниц,
 Санкт-Петербург от сырости недужен,

 и, разметавшись реками-руками,
 примкнул к граниту лбом разгорячённым...
 Вдруг хлынул дождь!- на Рим, на Копенгаген,
 на Невский, на Арбат, на дамбы Риги -
 смывая с грубой кожи тротуаров
 набитые подошвами обиды.

 Глубокий вдох и длинный волглый выдох -
 открылись жабры вымокших бульваров;
 стаккато капель, ливневые лиги -
 а дождь летит, летит над городами,
 границ не разбирая - отрешённый,
 и насмерть разбивается о камни.

 Ему не страшно, он ещё вернётся -
 в шум города и в шёпот тихих улиц,
 в московский шелест, в шорох рижских листьев,
 упавших в реки дремлющего Рима;
 в Санкт-Петербург и в старый Копенгаген -
 на спины львам, китам и пароходам.

 Страниц всё меньше - год за годом, год за годом...
.

Юлия Долгановских  7.40
.
Семь сорок. Смеркается. Стрёкот сверчка
чеканит пунктирную линию точек,
вкрапляя отрезки летящих тире
в затасканный временем краткий подстрочник
историй, костёр из которых гореть
вовек не устанет. Бумага тонка,
хрупки и затейливы символы веры,
но вера, что храмовый камень - крепка.

Безлунная полночь. Небесный чертог
отчаянно чёрен, как замыслы чёрта.
Шалом тебе, дремлющий Ершалаим!
Шуршит шелуха теоложных обёрток,
венец из терновника не опалим
ни спичкой, ни словом. И каждый пророк,
под носом своим не унюхавший серы,
к подножью конфессий слагает оброк.

Семь сорок. Утреет, и вся цитадель
дрожит как желе, перегретое летом;
А-Котель окутан туманом из слёз,
берущих начало от высохшей Леты,
и вновь неотвеченный вечный вопрос
качает божественную колыбель;
листает страницы усталая эра -
волхвует декабрь, воскресает апрель...

.
Юрий Колобов иллюзии и миражи
.
(из записок о нечистой силе)

Иллюзии и миражи
Моя профессия и хобби…
Я – старый бог, я долго жил,
Я старше, чем пустыня Гоби.
Когда палит нещадный зной
И от жары крошатся камни,
Я просыпаюсь - сильный, злой,
Страдающий от жажды давней…
Под солнцем, посреди песков,
Где вязнут ноги иноходца,
Я - призрак бывших городов,
Несуществующих колодцев…

В ночной чащобе, у костра,
Лес полон жуткими тенями…
Я – безотчётный, дикий страх
С горящими во тьме глазами.
Я там, где мрак особо густ,
Кишит от тварей скользких, голых,
Где явно различимый хруст
От поступи шагов тяжёлых.
Прогонит страхи лишь рассвет,
Но день покажется короче,
Чем ночь… я не прощаюсь, нет!
Я вновь вернусь. До скорой ночи!..

Когда на много дней пути
Повсюду воды океана,
То знайте, я готов прийти
Потешить вас самообманом.
Вот судно терпит резкий крен,
И возникает перед взором
Тот остров, где полно сирен,
Зовущих к смерти стройным хором…
А в бурю, в шторм – девятый вал
Ломает мачты, рушит шканцы,
… вдруг штиль… - кто выжил, поминал
Корму Летучего Голландца…

Буран, метели, снег и лёд…
Сон, как хрустальный, хрупкий мостик –
Грань для того, кто здесь уснёт –
К весне зверьё растащит кости.
Я дам тепло – приятных снов! –
Застынет путник изваяньем…
Напомню о себе без слов
Искристым северным сияньем…
Что суета, переполох?
Он не очнётся весь в ознобе…
Я - Бог Иллюзий - старый бог
С необычайным, жутким хобби...

.

Юрий Колобов тоска Горыныча
.
из записок о нечистой силе)

Сожрать кого-то, что ль… эх, муромцы закончились.
И то - последний был лет, этак, с тысячу, в обед…
Глотал, бывало, их, как бабка Фёкла пончики,
С конём, копьём... с Иванушкой - за ним идущим вслед.

Огнём отрыгивал, дотла сжигал окрестности –
Вода в реке Смородине бурлила кипятком.
И упражнялся в этой, как её? – в словесности,
Пока ещё не съел его – с Ванюшей-дураком.

С Иваном всё не так. Всё сложно и загадочно –
Сожрёшь бывало сгоряча – наполнишь ненасыть…
До ветру сходишь. Из… вылазит, как припадочный -
Нет, чтоб поговорить со мной, он - матом сразу крыть,

Таким забористым, что воскресали мёртвые:
Всё тот же Муромец с конём и те, кто иже с ним -
И в драку на меня - все злые да упёртые…
Так с грустью осознал, что я - отчизною гоним.

И вот ушёл тогда за речку - за Смородину,
Калинов мост разрушивши, уснул в горе Фудзи.
Но снится мне, что я беседую о Родине
С Иваном этим чокнутым... Живучий паразит!..

.

Юрий Октябрёв      Коридор
.
Когда дождёшься третьего звонка,
зовущего в финал житейской драмы,
нечаянно потянется рука
рвануть одним движеньем створку рамы,
чтоб сразу избежать дальнейших ссор
и дележа несбывшихся желаний,

но память быстро сложит коридор
из надвое расколотых признаний,
и вновь заставит по нему пройти,
приоткрывая на секунду двери,
за каждой из которых взаперти
томится неизжитая потеря.

За этой на пол брошена фата,
за этой скрипнет детская кроватка,
из этой, чиркнув кончиком хвоста
по голени твоей, скользнёт украдкой
та кошка, робко сделавшая шаг
через порог ещё пустой квартиры…

И ты опять поднимешь белый флаг
перед ущербным, но живучим миром,
что продолжает прятаться в тебе,
звенеть порою памяти ключами
и тупо ныть бессонными ночами
постылой лихорадкой на губе.
.

Юрий Октябрёв           Мосты
.

Мосты не могут встать,
им только лёжа
нести предначертание судьбы:
стократ менять асфальтовую кожу,
растить на ней фонарные столбы,
ловить автомобильные потоки
в объятия чугунных балюстрад,
пунктиры фар укладывая в строки
цитируемых городом баллад,
терпеть пяту железную трамваев
и многоосный натиск тягачей,
то под холодным ветром остывая,
то плавясь в домне солнечных лучей,
давно не различать ни дня, ни ночи
в кипящей лаве улиц городских
и россыпью фонарных многоточий
итожить список чаяний чужих.   

Но мнится мне –
однажды всё же встанут
во весь свой рост
над городом мосты,
соперничая с хоботами кранов
в стремлении коснуться высоты,
и зашагают длинной вереницей,
упрямо выбираясь на простор,
чтоб родниковой чистою водицей
омыть подошвы каменных опор,
чтоб погрузить их прямо по колени
в речную торопливую волну
и до утра ловить ночные тени, 
и пить, и пить с ладоней тишину.


Юрий Рехтер            Та, что откроет мне дверь
.
Рассказ такой не должен быть утерян.
Своей любви желая дань отдать,
Молодожёны целый день в постели
Решили быть, а дверь не открывать.

И надо же такое, нету хуже,
Чуть свет дверной задребезжал звонок.
Глядят в глазок, а там родные мужа
Пришли их навестить в такой денёк.

Что ж уговор был у супругов строгий -
Не открывать, хоть в землю провались.
И, постояв недолго у порога,
Родители тихонько убрались.

В любви проходит время незаметно,
День к вечеру, но что это? Слышны
Шаги за дверью и глазок заветный
Им показал родителей жены.

Сурово, гордо и непримиримо
Своей супруге муж глядит в глаза,
И видит - по щеке его любимой
Непрошенная катится слеза.

Ну ладно, ладно, сердце ведь не камень,
Откроем дверь, пускай, чего уж там...
Не может дочь без папы и без мамы.
А уговор?... Да, ну его к чертям!

Проходят годы, коротко ли, долго.
А жизнь стремится вдаль, и вширь, и ввысь,
Семья растёт, нивроку, слава Богу,
Четыре сына в доме родились,

Но пятая, вдруг, дочь - подарок неба.
Отца пытают лучшие друзья.
- А почему ты также счастлив не был,
Когда рождались ваши сыновья? –

Его ответ, как говорит преданье,
Был очень прост:
- Я радуюсь вдвойне,
Ведь родилась, по Божьему желанью,
Сегодня та, что дверь откроет мне.
.
Юрий Рехтер            На Плас Пигаль
.
На Плас Пигаль гремит из окон
Девиц продажных громкий смех,
И где-то там рисует локон
На полотне Тулуз Лотрек.

А на афишах театральных,
Стремлению к деньгам не чужд,
Гудит фривольно и скандально
Король шантанов Мулен Руж.

Под красными его крылами
Полувоздушен, полупьян,
Взлетает длинными ногами
Неувядающий канкан.

Неукротимо и бессонно,
Создав любовный лабиринт,
В игре страстей стрижёт купоны
Горячий основной инстинкт.

И хоть в задуманной интриге
Не обязателен успех,
Он всё же пишет эту книгу
Из года в год, из века в век...
.

Янкель Мурынкель  Смурь
.
Выпей меня, мой брат,
С глаз ледяных сотри,
Брал я плацкарту в ад-
Ты мне шепнул: "Замри"...

Я ж в растворимых днях
Шарчил, психел, мурнил,
Только и слышал: "Ах,
Разум давно он сбрил!"

Сквозь эпатажный цок,
Через безрыбье слов,
Рвался куда-то вбок,
Скудный цедя улов.

Пыжился и  слабел -
Трудно, бессчастно, зло.
Скверну изжив в себе
Думал, вдвоем - тепло.

Взрев, зашипела кровь,
Вымечтав высь в конце,
Но отторженья новь
Стынет в твоем лице.

Брат мой, на небе грез
Я посадил росток.
Выпей меня без слез.
Просто. На посошок.

.
Янкель Мурынкель   Быстроток.
.
"Ты откуда и куда?"-
"Прожигал, искря, года,
Заморачивал старух,
Примерял плешивым пух.

Отрекался от мечты,
Боль ваял из красоты,
Знал, чужбина - это ночь,
А тоска - родная дочь.

Рос корнями в небеса,
Стал своим за полчаса
Звездам, птицам и ручьям
На краю незримых ям.

Убыстрял теченье лет,
Дал побитым пистолет-
А теперь - тащусь в поля
Чтоб вкусить тебя, земля!"


=======&=======&=======&=======&========&=======

P/S
Стихотворения скопированы 28 февраля 2015г, таким образом,  в  них   учтены все правки, произведенные  авторами с момента подачи заявки и до начала
конкурса.

Итак, друзья, коллеги  можно приступать к выбору Лучших по Вашему мнению произведений, представленных на  Весенний конкурс Кубка 2015г..

===Гл. Редактор Кубка===
    1 марта 2015 года.