Жильё человека – это тридцать шестов,
это шкуры оленьи, прошитые жилой,
и костер,
и котел…
и, как толща веков,
тьма и тишь дальний чум окружила.
О, уют для забвенья дорожных невзгод!
Угли. Нить тальникового дыма,
и на нити – узлами –
час и день,
день и год
до зари ледяной протянулись незримо.
Время стало.
Очнуться,
кремневый топор
беспокойной рукой в полудреме нащупать.
Что там? Бубен шамана иль эхо от гор?
Иль взыграла под осень пудовая щука?
Костяные крючки сухожильем связать
и на тундровом озере кинуть приманку?
Головешкой горящей
по волчьим глазам
садануть,
суеверно вскочив спозаранку?
Иль следить сквозь дыру, где сомкнулись шесты,
ход светил,
сотворенных рукой человечьей,
иль приемник включить
и послушать с шести
танцевальные ритмы,
реченья
и речи?
Время стало.
Смешало
тальникового дыма узлы.
Где кремневый топор,
где транзисторный кремний?
Здесь жильё человека.
А дороги так злы,
в их когтистые лапы опять на заре мне…
1965