Последней песчинкой упало обидное слово,
качнулись весы из возможного в сторону «нет»,
сорвался комок слез, и с ревом по склону
помчалась лавина взаимных упреков и бед.
Закрыт перевал, похоронено лавой печали
дорога и двое, что были тогда на пути;
от грохота Эхо проснулось, собрав что кричали,
сложила в надгробное слово: «Люблю и прости».