Ты жаждал света, смеха и любви,
Посланник Бога, с жадностью вампира.
Тепла чужих ладоней для своих,
И мыслей дураков про виноватость мира.
Ты презирал, ты ненавидел их,
Но слушал, слушал,
Подавал слезами тем омутам, что нарыдали сами,
Лишь для того, чтобы погибнуть в них.
Считал себя особенным, но был
Лишь подражателем под яркою оберткой.
Не человек ты, если не любил.
И вот, скорежилось лицо от правды горькой:
«Но я старался, я пытался жить,
И этот суд учтет мое признанье,
Ведь в этом мире человеком быть
Нельзя.
Не люди здесь!
Прощайте. До свидания.»