Бывает так: проснёшься раньше света,
Раздвинешь шторы постпохмельных вежд.
И осознаешь всю комичность бреда
Своих смешных не сбывшихся надежд.
Поймёшь, как глупо и бездарно прожит
Отрезок жизни в заданной реке.
Как глупо лез из персональной кожи
К финальным строфам с биркой на ноге.
Как быковал, переходил на красный,
В своих катренах Лихо теребя,
Чтоб засветить перед бездушной Тасмой
Тот дивный светоч - милого себя.
Потом пройдёшь к сакральному буфету,
Нальёшь стакан нектара от армян
И, ощутив себя частицей света,
Запишешь стиш в самсунговский экран:
«Что так бывает, встанешь раньше света,
Раздвинешь шторы постпохмельных вежд
И осознаешь…ныны-ныны-ныыыы…»
***
Слезилась вдаль вода из талой лужи,
Кружился глобус - вечный хула-хуп,
А город спал, нахохлен и простужен,
Сопя ноздрями водосточных труб.
Качалось небо над прокисшей твердью,
Нахмурив морду: Быть или не быть?
Зима грозила очень скорой смертью,
Весна задорно призывала - Жить!
У ресторана смуглой шоколадкой
Бродила дама в плане «переспать»,
Ловя зефир антеннами придатков,
Возможно, профи, а быть может, лять.
Опохмелялись в стойлах электрички,
Вливая в глотки переменный ток.
И, повинуясь бремени привычки,
Краснела Эос фейсом на восток.