Поздняя осень давала о себе знать: в авто с выключенным двигателем было зябко.
Вдруг он увидел её. Она приближалась к машине такая миниатюрная и хрупкая, но внутри неё всё же чувствовалась мощная энергия нераспрямленной пружины. «Как похожа на Аллу» - подумал он. Он помахал ей, и она заплыла в аквариум автомобиля.
Несколько секунд они молчали. Наконец, он произнёс: «Ты осознаёшь, что сейчас произошло? Ты понимаешь, что случилось?» Он облизнул пересохшие губы и продолжил: «Не знаю, снимут ли о нас кино в будущем, но то, что мы попали с тобой в историю, я тебе гарантирую!» Она улыбнулась: «Надеюсь, не криминальную?» Он тоже улыбнулся и поднял руку с обращённой в её сторону ладонью. Девушка хлопнула по ней своей ладошкой: мы сделали это!
Вроде бы ничего особенного не произошло: встретились мужчина и женщина. Такое случается часто, сплошь и рядом. Но что-то подсказывало ему, что это было не просто пересечение двух судеб – это было пересечение двух параллельных прямых! По всем мыслимым раскладам, они не должны были встретиться – слишком далеки были их миры друг от друга, слишком не схожи были их «галактики». Но они встретились. И помогла им в этом не иначе как геометрия Римана, которая призвана изучать загадочные искривления пространства.
Он сказал «поехали!» И взмахнул рукой, которая так и висела в воздухе после хлопка их ладоней (время будто остановилось в «аквариуме»). «Почти дзэнский «хлопок одной ладонью» - подумал он – ведь у нас уже одна ладонь на двоих».
Она тоже почувствовала какую-то мгновенно обретённую близость, даже какую-то «сплетённость» с ним. А ведь она никогда прежде не встречала его на пыльных дорогах планеты, разве что в прошлых жизнях, что остались за горизонтом событий.
«Аквариум» вздрогнул и поплыл по вечерним московским улицам. По их лицам волнообразно пробегали тени, отчего лица неуловимо меняли своё выражение. Вечерами жизнь человеческих лиц становится более интенсивной и бурной, в отличии от дневного их существования.
Он ещё раз уточнил её адрес и скорректировал путь с навигатором. История повторяется – он снова вёз девушку из института к её дому.
Из динамиков лилась тягучая композиция Гребенщикова «Аделаида», погружая их в психоделическое состояние. И уже ни дорожные пробки, ни накрапывающий осенний дождик за бортом, не волновали его, потому что рядом с ним сидела она – источник его теперешнего перманентного счастья.
- Ты не ревнуешь меня к Алле? – спросил он.
- Нет - опустив ресницы, ответила она.
- Ну, и правильно! – он лукаво подмигнул: - ведь её не существует в природе. Всю эту историю с алой девушкой я придумал, чтобы заманить тебя в свою машину. Ужасно хотелось увидеть тебя воочию, заглянуть в твои глубокие глаза.
Её «глубокие глаза» округлились и стали похожи на озера.
- Ах! Капитан Врунгель! Что ты ещё мне наврал?
- Не наврал, а насочинял. Писатели не врут – они придумывают альтернативную действительность. И если выдумка получается правдоподобной, зеркально отражающей правду жизни, то она перестаёт быть выдумкой и становится самой жизнью. – Дидактически проговорил он.
Она подумала с минуту над его словами и кивнула головой:
- Так и есть! Фантазии и реальность так иной раз переплетаются, что уже нельзя сказать наверняка, где что и кто находится: фантазии ли бурлят в Фарятьеве или это Фарятьев погрузился в фантазийную пучину.
Играла уже другая композиция: «Утро Полины» «Наутилуса Помпилиуса» с альбома «Титаник». И вдруг реальность смазалась, как на картинах импрессионистов. И эротическая до оргазма музыка «Наутилуса», и водная стихия, окутавшая город, и размытые фонари за окнами, и они сами, словно нарисованные мультяшные персонажи, - всё поплыло по волнам мелодии. И уже не ясно было: музыка ли плескалась в них или они растворились в размеренных завываниях синтезатора и гитары.
Мимо проплыла «жёлтая субмарина», а там, в глубине океанских вод, медленно тонула громада «Титаника», и ещё можно было различить его светящиеся во мгле иллюминаторы.
«Я люблю тебя за то, что твоё ожидание ждёт того, что никогда не сможет произойти» - пел Бутусов. А она рисовала на запотевшем стекле смешные рожицы.
А потом была тишина, «сто миллиардов лет» тишины. И только сердца, и только сердца…
- Приплыли, - прошептал он.
Она отстегнула ремень безопасности, намереваясь выйти из машины.
- Подожди, я ещё не подарил тебе «орден храброго зайца», он открыл бордачёк и вытащил оттуда бархатную коробочку.
- Это тебе!
Девушка осторожно взяла её и приоткрыла чёрную крышечку. Под ней блеснуло обручальное кольцо – тонкое, словно её талия и золотое, как её сердце.
Она хотела что-то сказать, но он приложил палец к её губам.
- Подожди, не отвечай сразу «нет!» Повремени до завтра. Подари мне ещё одни сутки счастья, только одни сутки!
Он смотрел ей вслед, как она плыла к подъезду, и думал о том, что сегодня по дороге от института к её дому он прожил с ней целую жизнь. И было уже не так важно, что она ответит ему завтра.