Мое Солнышко, так любившее блины, сожгли на масленичной неделе.
Она немного не дождалась весны и капели,
И не успела приходить домой с грязными лапами,
А ее накидка снова стала шарфом – бывшим папиным.
И мы убрали все следы ее пребывания, но все равно помним,
Где стояла ее миска, а где было ее любимое место на диване.
И я по ночам слышу ее шаги – топот по ковру, цокот когтей по линолеуму.
Я тоже хочу умереть во сне, и чтобы меня сожгли,
Но от этого не меньше больно