твое платьишко сильно заношено,
гольфы порваны, туфли засалены.
в сумке залежи писем из прошлого
и бульварных романов с "версалями".
одиночество влажное, терпкое
клеит спазмы желудка робустою.
вместо цельного, смелого, крепкого
в мыслях мамина шаньга с капустою.
ты устала бороться за призрака,
за успешную женщину в образе.
бронепоезд твой ржавый, расстрелянный
мчится к пропасти даже на тормозе.
идеальное, слитое с рифмами,
исказилось от ветра холодного.
ты еще не стоишь на коленях, но
дальше сытого, ближе к голодному.
в синих сумерках среднего возраста
исчезает расчет и размеренность,
смыслы, планы, надежды на лучшее,
радость, чувственность, милость, уверенность.
непроглоченное перемелется,
а муку разнесет, как дым,
и ты снова очнешься у зеркала
наносящей на белый лист грим.