Что-то грусть меня печалит.
Снежный вихрь летит во двор.
Бьёт копытом друг мой – Чалый,
потускнел весёлый взор.
Понял он, что уезжаю
от него я навсегда,
видно, этим обижаю? –
Манят, манят города
деревенского подростка
всей огромностью своей.
Шёл по тротуарным доскам,
песни пел как соловей.
Я насвистывал триоли
будто в солнечном лесу,
часто исполняя роли
и держал я на весу
неизвестность за печалью,
за осенним торжеством,
попадая в знак опальный,
закрывая грудь листом,
шёл на эшафот стратегий
в судном дне иных забот
вовсе я без привилегий
выбирался ночь на свет.
И дошёл до края бездны
я под ливнями дождей.
Будьте, палачи, любезны,
расседлайте лошадей.
Взмокли, видишь, от погони
за вихрастым пареньком.
Золотые – вам погоны.
Ну, а мне? – "Казённый дом".
Встретил в нём Поэта грусти –
умирал в тоске времён.
И во мне проснулось чувство
и желание ворон
отогнать, развеять серость,
чтобы вспыхнул яркий свет,
замаячила трёхмерность
и поправился Поэт.