Заждались позы вы пристойной, но снова не об этом я: жила у нас в Первопрестольной шпионов шведская семья. Сейчас мы эту Козаностру давайте вкратце разберём: муж, две жены, родные сёстры, для секса шведского втроём, а также семеро по лавкам, не разобрать уже, где чьи. Глава семьи, покрытый лаком, валялся бодро на печи. Он не работал, прямо скажем, и жил за счёт своих двух жён, что промышляли шпионажем, однако не за рубежом, а прямо тут у нас в столице, ложась к чиновникам в постель, а те а ну давай делиться секретами отсель досель. Но время шло, и увядали своей красою две жены, поскольку всю себя раздали и стали разоружены. Одна в итоге завязала и отошла почти от дел, лишь временами у вокзала давая всем, кто захотел. Ну, а другая продолжала, сменила только амплуа: шпионов больше не рожала, в декрет не уходила, а в тылу невидимого тыла, не отвлекаясь на минет, за дислокацией следила российских войск, которых нет. Влезала в чрева всех маршруток, идущих прямиком в Генштаб, а в них-то, в них-то, кроме шуток, случайных не бывает баб! И небылицы, и былины, которые подслушала, она в посольство Украины передавала-ла-ла-ла. Но спохватилась контрразведка, накрыла бабу ФСБ: она промахивалась редко, когда шпион - не "вещь в себе". Разворошён шпионский улей, сдававший планы все врагу, пока на фронте из рагулей в котлах готовилось рагу. Её арест - не перегиб ли? О, нет, отвечу я, педант: из-за неё на фронте гибли полки невидимых солдат! На нары бабу, прав Лимонов, держи шпиона, караул! И сдать в приют детей шпионов, чтоб не достались ЦРУ! А ей в колонии-то женской тоскливо будет без парней, и на вершины там блаженства подняться не удастся ей: все оргии там только лесби, а вместо члена - самотык из хлебных мякишей. Полез бы в вагину там бы даже штык. Несладко будет заключенной, и дома тоже грустно: в нём сестра и муж их, обречённый на непривычный секс вдвоём.