Прольёт сквозь ветви солнечная дрожь
в тенистый сквер, как у Антониони.
Иль дробным хрусталём посыпит дождь
на жестяной покатый подоконник.
Окрестности завалит белый снег,
врачуя мрак в угрюмом дне вчерашнем.
Иль жирным чернозёмом по весне
рассветная ударит в ноздри пашня.
Всё это – чёрно-белое кино.
Полоской чёрной за полоской белой
в твоей судьбе рисует всё равно
поочерёдно, слитно, без пробела.
Подобная внушительность ясна.
Она в привычку, в кровь втесалась туго.
И эта пара, собственно, одна,
сменяющая в строгости друг друга.
Но вот однажды между тех полос,
как будто купол церкви заливая,
вдруг вознесётся, яркая до слёз,
нежданная полоска золотая.
И это чудо сразу не поймёшь.
И только грудь твоя быстрее дышит.
Что пред тобой – оптическая ложь
или награда, посланная свыше?