Которая осень подкралась лисицей
к калитке моей… Нынче луч,
её стерегущий, всё чаще косится
в разрывы несущихся туч.
Невесел денёк – то неистово шквалист,
то дождиком мелко плюёт.
И мечется взгляд, как испуганный аист,
пока отложив перелёт.
Нельзя сгоряча небожителю в Ирий.
Он мрачен и обременён.
Так сердце, срастясь с навалившейся гирей,
срывается в прорву времён.
В бездонные хляби, моря без причала,
в праматери и праотцы, –
когда с головою ныряешь в начала,
сплеча отдавая концы!
Тогда-то, на выручку выйдя из тени,
инстинкта зубастый тотем
въедается в корни и души растений –
орешин, осок, хризантем…
А впрочем, довольно ворчать у колодца,
причин потакая возне.
Которая осень тебя ни коснётся,
а всё приближенье к весне.
А впрочем, не много ли ждётся от лета –
под сенью иллюзий в цвету?
Довольно, что осень тоскливая эта
всегда непохожа на ту.
Гляди-ка: осыпав линялые флоксы,
вскрик радости ветер донёс…
Ещё вы со мною, друзья-парадоксы,
алмазные отблески слёз.