О тайне последней ни мне, ни тебе ни гугу.
Могла б Персефона избегнуть объятий Аида,
когда бы цветы не пошла собирать на лугу?
Вскрывается боль и в душе утихает обида,
и светится воздух, и нежно воркует прибой,
и сброшены в бездну свинцовые гири Таната…
Но Кора не может всегда оставаться собой
с тех пор как отведала смерти и зёрен граната.
Свершилось: была она надвое разделена –
раздатчица жизни, но дочь и супруга тирана.
Опять по ту сторону мифа лежит целина –
заметить нетрудно её, а возделывать рано.
Мы мечены знаком бессмертника. Злаки полей
сочней золотятся, и к колосу колос теснится
так яро, что даже волнуются маки алей –
когда наши сны в преисподнюю мчит колесница.
Земля родовитая служит закону зерна,
но втайне любим ею плевел. Скиталица ветра,
пока лишь одною надеждою озарена,
присела на пень от усталости матерь Деметра.
Тропинка тернистая тянется к небу. Холмист
итог её странствия, ласков залив Элевсина.
В пещере кошмаров ночных пробуждается мист,
и стелет ему испытанье дневная трясина.
Что толку от горней росы в воспалённом глазу –
она ль разольётся подобно июльскому Нилу?
О тайне последствий того, что вверху и внизу,
ни мне, ни тебе рассказать на миру не под силу.
Сокроется в чёрствой коре золотая камедь,
впитается в почву сухую небесное млеко.
И там, где сподобился Кербер цепями греметь –
в обитель богов затерялась тропа человека.
3-5 января 2012