В сером доме, стоящем в начале бульвара торцом,
Есть окно, что заклеено на зиму лентой бумажной.
Из окна смотрит старая дама с печальным лицом,
То скрываясь за шторой, то вновь открываясь отважно.
"Где ты, старый дурак? - плачет тихо и горько она. –
Что же ты не идёшь на прогулку в наш скверик осенний?
Я так немощна, господи! И бесконечно грустна,
Оттого что никак не могу научиться смиренью.
Как же вынести муки телесного плена души,
Принимая достойно болезнь, седину и морщины?
Друг мой старый, мой верный, меня покидать не спеши!
Что в сравненье с тобой молодые, пустые мужчины?!"
Складку тонкой гардины в прозрачный зажав кулачок,
Лапкой сухонькой в мелких коричневых точечках-пятнах
Утирает глаза, утирает, ещё и ещё,
Рассуждая тихонько о смыслах, одной ей понятных.
Только счастье пока не покинуло эти края!
Он приходит: кашне в тон пальто, руки в чёрных перчатках,
Ищет взглядом окно, улыбается ей: «Вот и я!»
Сохнут слёзы, смеётся она, и теперь - всё в порядке.