Вольнолюбивый, боли моей внемли…
Но каменисто тело моей земли:
как ни жалела – не приняла нигде.
Так на Итаке прах предают воде:
тлеющим телом, лодкою слюдяной
он уплывает, благословлённый мной,
в меркнущей славе – силе его былой,
с горлом, пробитым бдительною стрелой.
То ли ласкает, то ли блажит вода –
лижет солёный мёд его живота,
блик на лице, запястья его излом…
Всё помавая, как золотым веслом,
смуглой ладонью правит в предел иной
летом печали изгнанный Антиной.