Под нажимом острого железа
садоводу преданно служа,
плод хрустел по линии надреза –
брызгал кровью сок из-под ножа.
Добывая внуку витамины,
мякоть оставляя для вина,
удалял я только сердцевины –
те, где вызревали семена.
Не годились эти зерна вовсе
на варенье, сок и на еду...
Так и я – дозрею в эту осень
и в ладони чьи-то упаду.
А владельцу спелого улова
будет абсолютно не нужна
суть моя, зерно мое, основа –
та, в которой «сердце» и «вина».