В пятиэтажном улье комнатушка.
Комод и стулья дышат стариной.
В той комнатушке кроткая старушка,
Встаёт чуть свет, ложится со звездой.
Я увидала дверь при тусклом свете
И, ковырнув разболтанный замок,
Узнала всё: комод и стулья эти,
Упрятанные кольцами дорог,
И ватное родное одеяло,
Как яблочко сушёное, лицо.
«Чего так долго ты не приезжала?
Хотя бы за полгода письмецо…»
Всё слушала меня, всё удивлялась,
И тут смекнула радостно: «Погодь,
Что ж – насовсем? ужель навоевалась? –
И тихо так: – Храни нас всех Господь…
Война – оно занятие пустое,
А сердце всё же просит тишины…»
И обронила самое простое:
«Нельзя ли как-то миром, без войны?»
И сумерки надвинулись тревожно,
И я тогда подумала о том,
Что без войны, наверное, и можно,
Когда сердца наполнены добром.
Какая-то неведомая сила
Нам раздаёт смиренье и покой,
Не то добра кому-то не хватило,
Не то другим насыпано с лихвой.