Я не могу хранить обиды.
И память стёрла все их виды.
Следы посыпала песком,
Запила горечь молоком.
В шкатулке черепа - мечты,
Деньки любви и красоты.
И мне будить их пре приятно.
Ведь всё - воздушно и понятно.
В кладовке, там же, но на дне
Лежит позор, который мне
Стыдом сжигает мозг и душу,
Гнёт стоном, рвущимся наружу.
А глубже - зло, как в пепле жар.
Дрова лишь повод, и пожар...
Их заливаю безразличием:
Гордыню, чванство, мудрость птичью.
Обиды к счастью нет окрест.
Ох, и тяжёл сей грубый крест.
Тащить не пробовал ни разу
И не храню сию заразу.