Он к ней привык, как привыкают часто
К домашним и обыденным вещам.
Привык к её заботе и участью,
К наваристым и вкусным щам.
Привык к тому, чтоб вечером встречали,
И колдовали долго у плиты.
И длинными осенними ночами
Чуть снисходил до женской красоты.
Не баловал по праздникам цветами,
Стеснялся называть её женой,
А разговор о ней порой с друзьями
Он обходил умело стороной.
Назвать при всех её родною
Не повернулся бы его язык.
В мечтах своих давно он был с другою,
А к этой, рядом, просто он привык.
Её винил за то, что с нелюбимой
Живет он – в отдалении и врозь.
Что жизнь уныло пролетает мимо,
На ту, что рядом, изливал он злость.
Она терпела, плакала ночами,
Но вот однажды собралась тайком,
Ушла из дома с личными вещами,
С каким-то очень скромным узелком.
Свободен он – и можно, как хотелось,
Справлять с другою счастья торжество.
Но вот беда, и в этом все и дело –
Любовь была лишь выдумкой его.
Любил он лишь себя всегда – и этим
Свой образ несчастливый сотворил.
И, кроме, как себя, на белом свете,
Он никого, по сути, не любил!