С каменных лиц слеза сотни обычных горше.
Через немой вокзал время толкает поршень,
выдавив нас Туда,
звать не спешит обратно.
Ширятся города, люди мельчают кратно.
Жить бы себе да жить, ведать отцов ремёсла,
Строить, растить, любить, пруд покорять на вёслах,
Не подводя итог, в церкви шептать молитву,
Всё запасая впрок, знать, где хранит поллитру
Чудо твоё - жена, ныне раба инета,
Пить за друзей до дна бытом затёртых, где-то.
Жить и не знать, что там снова война и братья:
Словно враги врагам с пулями шлют проклятья,
Словно враги врагов бьют, не жалея даже
Женщин и стариков ради заморской блажи,
Словно идут впотьмах, веруя: "давность спишет-
Гибель детей и страх мам за своих детишек".
Горе сносить устав, окаменели лица.
Кто-то ружьё достал, кто-то добром кичиться.