Пусть люди едут на Мальдивы –
Туда мне нет, друзья, дороги,
Зато парижские мотивы
Мои пронизывают строки.
Приглашение в Лувр
Войди под грани пирамиды
И залы дивные дворцов.
Там дух язычников, брамидов,
Племён исчезнувших творцов.
Шумерским шрифтом глыбы чтятся –
Нокаут истин без имён,
Что будто в головах теснятся
Меж древних каменных колонн.
Найди египетских сакральных
Собранье статуй, стел, гробов,
Следы культур материальных,
Посланья сгинувших веков.
На лестнице взметнётся Ника,
Одна в пространстве над толпой,
И Афродита в лёгких бликах
Из пены выступит морской.
Ищи в сокровищнице фонда,
К чему в Париж свершил вояж,
Ту нишу, где одна Джоконда
Встречает взгляд тревожный наш.
И, мир приняв через искусство,
Средь знатоков, пустых зевак
Взгляни с мадонной безыскусно
На наших дней архипелаг.
На Монмартре
По улочкам богемного Монмартра,
Под пологом каштанов от жары,
Влюблённые ходили мы когда-то,
Пропитанные духом де Пари.
Ах, это были сон и наважденье:
Резвился над пионами Амур,
И разбивал все цепи наслаждений
Шансоном незабвенный Азнавур.
Художники Монмартра зазывали.
И мы, устав до полудня бродить,
Двойной портрет со смехом заказали-
На сумму, что сумели заплатить.
И мастер, бородатый, словно леший,
Нанёс углём полоски и штрихи,
Какой была ты опьяненно-нежной,
А я - самодовольным и лихим!
Теперь, когда в груди одни утраты,
Вердикт выносят жизни времена,
Берём портрет, и в улочках Монмартра
Для нас цветёт роскошная весна!
Ах, это были сон и наважденье:
Резвился над пионами Амур,
И разбивал все цепи наслаждений
Шансоном незабвенный Азнавур.
Пикассо
Нашлись рисунки Пикассо
(Присвоил их мошенник старый) -
Париж! - Электрик и гарсон
В искусстве тоже не отстали.
Пускай теперь искусствовед
Присвоит статус им и место,
В твореньях гения - Расцвет,
И это подлецам известно.
Полёт над Парижем
Я прошу спуститься ниже -
Шар воздушный нас несёт.
Над Парижем, над Парижем
Совершается полёт.
Вот она, столица мира-
Увидать и умереть!
От гламура и жуира
Крышу сносит. Очуметь!
Преимуществом обзора
Шар несётся, веселя,
А внизу плетут узоры,
Елисейские Поля.
Над готическим Нотр - Дамом,
Базиликой Сакре Кёр,
Над дворцами и мостами,
Узнаём парижский флёр.
В нём особенный, волшебный
Романтичный вечный дух -
Всем довольно зрелищ, хлеба,
И любви - на каждых двух.
Тут все мифы без обмана,
Неснижаемый престиж.
Покупаем круасаны,
Кофе пьём. У ног - Париж!
Ничего от нас не спрятал,
Под загадочный муар.
Перед ним снимаем шляпу:
Силь ву пле. Оревуар!
Мирей Матьё
Погрузила сразу в забытьё,
На «потом» проблемы отложила.
Каменщика дочь Мирей Матьё
Сердце вынув, залу подарила.
Ноты умоляли и рвались,
И любовь казалось непреложной,
Умирал без муки эгоизм
Истово и сладостно-тревожно.
Февраль 2015г.
Монпарнас
Монпарнас не обойди вниманьем,
Любопытству отдавая дань.
Вплетены столичные преданья
В эту драгоценнейшую скань.
В том плетенье перекрестье улиц -
Рен и Монпарнас - бульваров грёз,
Встретились они и разминулись,
Но остался узел вперехлёст.
Крест ума, сердечного влеченья…
Музыкант, художник иль поэт
Начинал с отсчёта вдохновенья,
Получая здесь ангажемент.
Здесь всегда их ждало перепутье,
И судьбы закручивалась нить,
И включалось чуткое за грудью,
Что никто не в силах отключить.
Марк Шагал, Готье и Модельяни,
Эрнст Хэмингуэй, Золя, Бодлер.
Что такое наше щеголянье
Именами громкими в пример?
И в числе гулявших, гениальных,
Кто парижским светом осиян,
Из родных, для европейцев дальних,
Много нам известно россиян:
Царственная Анна, и… Марина,
Бунин, Гумилёв, Алёхин, Блок,
Самым разным матушка Мария
Здесь к спасенью строила чертог.
Монпарнаса древнее кладбище,
Именами блещущий гранит,
Так Париж последнее жилище
Гениев Земли боготворит.
4. 02. 2015
Влюблённый Поль Фор
О любви всегда молва бродила.
Да ещё когда влюблён поэт!
И в Париже, в « Клозери де Лила»,
Есть её неизгладимый след.
В то кафе бесславный, неизвестный
Приходил поужинать Поль Фор
И с одною девушкой прелестной
Всё не мог затеять разговор.
В кольцах пальцы, тонкие запястья,
Чёрный локон, розовость ланит,
А во взгляде столько нежной страсти,
Что без поцелуя опьянит.
Он сидел напротив и украдкой.
Посылал смущенье в зеркала,
А она с девической повадкой
Медлила и кофе свой пила.
Комплимент шептался утончённый
Зыбким отражениям её,
Но однажды мученик - влюблённый
Расчехлил охотничье ружьё.
Выстрел. Стёкла. Визгом неотвязным
Чопорный рассыпался собор.
- Лёд разбит, теперь хочу непраздный
С Вами повести я разговор, -
Так сказал. И спали с девы чары,
Будто бы очнулась ото сна,
И любовью, этим божьим даром,
Поделилась с юношей она.
Так поэт - король экстравагантный
Поговоркой, что создал народ,
Расколол легко и грубовато
Отчужденье, зеркало и лёд.
А кафе поступок тот отважный
Превратил в роскошный ресторан -
Здесь туристам двадцать раз расскажут
За день удивительный роман.
…
Ну, вот и всё! Гуляй, пожар.
Что я наделала с собою?
Любовью выжжена душа.
Как согласилась на такое?
Нет виноватых предо мной.
Моё проклятие - терпенье.
О, как перетерпеть мне зной
кострища адова горенья?
О, как мне жаль,
что ты, пожар -
немилосердней Люцефера,
о, как мне жаль,
что я дошла
до понимания Бодлера.
«Цветами зла» была любовь,
но чтоб не оскорблять святыню,
всё молчаливее с собой
на эту тему я отныне.