По форумам брожу среди руин,
О древние вдруг спотыкаясь плиты.
Здесь две эпохи воедино слиты
Объединением восторга и седин.
Бреду в тиши. Сквозь череду теней,
Колоннами отброшенных под ноги.
И пробираюсь, словно в Мавзолей,
К былым событьям в обветшавшей тоге.
И мысль летит. Но птицей ли? Она
На мышь летучую всё более похожа:
Слепа, однако к свету рвётся тоже,
Очухавшись от векового сна.
И мнится ей огромная Гора,
Чертог из золота и чаша из оникса,
Скитальцев призрачных глубокая нора
И ложе в ней забывчивого Стикса,
Лай Цербера и злобный Гарпий вой,
И плеск весла уставшего Харона,
И легкий хруст шагов, и плач, и стоны,
И возгласы обиженных судьбой.
Вдруг пением Сирен взорвались Небеса.
И пал туман с фронтонов и порталов...
А череда величественных залов
Аидность поглотила в полчаса.
Пред алтарём стою я, замерев,
В немом восторге впитывая данность.
И Гелиос прощает эту странность,
Своим лучом мне душу отогрев.