Река застыла в утреннем тумане,
Она устала от Осенних слёз.
А в белом с желтым верхом сарафане,
Стояла роща девушек - берёз.
И теребил им ветер ветки - руки,
Чуть обнажая цвета неба грудь.
Быть может, делал это он от скуки,
А, может, просто, чтобы не заснуть.
Глумился он. Так было видно, проще,
Всё на виду у своры бренных птиц.
Как будто это, не берёзок белых роща,
А стая с лёгким норовом девиц.
Срывал серёжки, оголял колени,
Одежду рвал, губами трогал грудь.
То засыпал, то маялся от лени
То начинал усердно ветви гнуть.
Но время шло, и торопилась мода,
Ведь жизнь её была всего игрой.
И поменяла модница природа,
Цвет золотой, на бело - голубой.
Но не забыть осеннего позора,
Берёзкам, ту постылую любовь...
И ветер выл собакой у забора,
И бился, от раскаяния в кровь!