В наших широтах затменье не было полным
Половинка солнца продолжала слепить,
так, что никто ничего так и не понял.
Жизнь катилась, не умеряя прыть.
Только птицы метались, подняв тревогу,
в стайки сбиваясь, вопили «беда, беда!»
да наждачной рябью покарябало Волгу,
трудно освобождающуюся ото льда.
А толпы шагали строем, не поднимая лбов,
на которых явственно – более или менее –
обозначалось: деньги, война, любовь
и – затмение.
Но подступала ночь, как безумный дервиш,
шляющийся по весям, напугать стремясь,
и вопрошала:
- Что ты делаешь, с кем ты делишь
лозунги хором и водку и в ногу марш?
Убереги одиночества дар бесценный.
Слезы – от ветра – в щеки свои вотри.
Двигай домой по аллее люминесцентной,
столь же холодной, как и ты внутри.
Все тебе до фонаря – даже смета
за электричество. Именно потому
не выключаешь в прихожей света,
чтобы не возвращаться в тупую тьму.
Ужинай, как святой - медом с акридами.
Сон занавесит разум, тайны тая.
И поплывет перед глазами полузакрытыми
жизнь - полу-придуманная, полузабытая,
как бы твоя.