Вздымает волна утлый плот, а потом прямо в бездну
брезгливо швыряет. Сундук принайтован, но все ж,
пытается линь перегрызть закаленным железом
Окованной крышки. О, Боже! Зачем еще дождь?
А, кажется, только вчера нас встречала Тортуга.
И ветер удачи, с лихвой, наполнял паруса.
За шлюх мы, напившись, палили беспечно друг в друга,
Пригоршнями золото взвешивая на весах.
Под пьяное гиканье, бочки катились по доскам,
Ударом лихим палаша вышибали им дно.
Ром лился рекой! И луною неслись отголоски
Пиратского крика: «Виват капитану! Гип-гоп!»
А я - грозный кэп легендарного брига «The Black Pear»,
И мало кто выжил из тех, что в бою повстречал.
Вот только отмечен теперь я проклятия лепрой,
а «черная метка», отнюдь, не монета - печать.
Готов о спасении черту и Богу молиться!
Пусть море грозится меня утопить, как щенка,
и скалятся волн обезумевших мрачные лица,
пытаясь сокровища вытряхнуть из сундука!
Отпеть не умею команду родной бригантины…
Не знаю молитв… Да, пожалуй, они не спасли б.
Команда на дне… Ненадолго вас, черти, покинул,
Еще пару склянок и стану я кормом для рыб.
Коль даже проглотит утроба волны бесноватой,
я клад не отдам! Буду золото вечно хранить!
Но что это? Чайки! …Слеза?! Значит, плачут пираты…
Врет «черная метка», и Эльма соврали огни!
Взбешенной волной приложило о камни с размаху.
Померкло в глазах и, вдыхая, я понял – вода!
Ну, вот и приплыл… Хорошо хоть – без вопля и страха.
Я вас не покину, чертяки, уже никогда.
…Глаза приоткрыл и зажмурился – дева морская!
Укрыта до пяток плащом золотистых волос.
Прохладной рукою горячий мой лоб приласкала,
И я в этот берег, внезапно, корнями пророс.
Сундук притащил – отпустила меня лихорадка.
Сирена представилась, надо же, просто Мари.
Любуюсь я ею ночами и днями украдкой.
И чувствую – волны, штормит не по-детски внутри.
Я плот подсушил, за хибарой под пальмой поставил.
Прибудет корабль – любой, уплыву в тот же час.
Хибара не дом: ни крыльца в ней, ни окон, ни ставень.
Ни рома, ни виски! …Хмелею от ласковых глаз.
Мари понесла! Вот дела, это я стану папой?
Сказал бы кому, вся команда подняла б на смех.
Играет дочурка то в куклы, то с куклой усатой.
И, кажется, «кукла» с усами счастливее всех.
Сундук распакован. «Смотри, сколько разных блестяшек!»
Хохочет дитя, зарывая богатство в песок.
И остров, и небо, и море бесплатно и наше!
И рыба, и птица, и сладкий кокосовый сок.
Светает. Рыбачу. Пронзил острогой осьминога.
Полундра! На рейде знакомый пиратский фрегат.
Под парусом – склянка доплыть, и на веслах не много,
Но я приседаю, сдавая по-крабьи назад.
В бойницы небес пробивается солнце лучами.
Мы в джунгли ныряем, туканы привычно галдят.
Сундук оставляю - найдут, подерутся, отчалят.
А я ухожу, забирая свой истинный клад.