Я истончаюсь до микрона,
держась за облик человечий,
от жадо-жадности подонка
и тупо-тупости овечьей.
О, голубиное усердье
забить врага не просто напрочь,
а выклевать его предсердье
и мозг совсем не по собачьим
и не по рыцарским законам…
Крича, что он тебя обидел,
и даже гаже - «держи; вора»,
хотя, кто вор здесь, каждый видит.
Еще немного продержаться,
хотя конца не видно граю,
и только слышишь: лечь! отжаться!
и тут же, рядом: покупаю.
Не продаюсь. Не продавался.
Люблю. Любим. Страдать не буду.
А если чуть и надорвался,
то буду слаб,
но не Иуда.