когда сожмёт с похмелья нервы,
не навсегда — на полчаса,
продолжи фразу «в двадцать первом
нам больше не о чем писать».
фестал, карсил — не те масштабы,
но кто не пьёт — ты назови!
пока в теплушке Мандельштаму
поют из гриля соловьи.
пока, морщинясь, — где же ботокс?
почти на кость, почти на нет
срезает время царский ботик
на развалившейся ступне.
пока Настасью и Аглаю
в Стамбул увозит пароход,
и в Александра с Николаем
стреляет двадцать первый год,
хлебни пивка, ты прав, наверно,
«был целый мир, и нет уже».
хотя мы тоже в XXI
себя ап стену дай боже.