Вспоминая А. Пушкина и М. Лермонтова, один мой умный друг-поэт выдал откровение:
Души поэта чистый гений,
Кто может исповедать?
И кто свободен тайну сокровений
судить? Не Бог! И... и никто!
Посвященный в суть сокровения, я мрачно пребывал в
категории «никто». Да и количество поэтов в «Стихи.ru» умещалось в однозначный порядок, при двузначном порядке количества рецензёров и критиков. Потом поэтов, вдруг, оказалось более полмиллиона! Все
возвышены вдохновением, озарены откровением. Все – неподсудны под величественными ореолами.
Кроме одного. Потому, что он хоть и поэт – но мой друг. В смысле перлы его оказались в мрачном поле моей критической
невостребованности.
Нанизывая на карандаш, неотвратимо вкрадывающиеся в
обнажаемые сокровения технические погрешности, совсем не случайно, почувствовал стержневую направленность произведений,
предназначенных к представлению строгому читателю.
Естественно полагать, что читатель не хуже меня и скорее
почувствует стержень устремлений, как ориентир направленности
творчества автора. Может статься – он представится ему в качестве
толерантности в атмосфере всеобщей любви, милосердия и согласия в жёстком до жестокости жизненном пространстве. Тогда он будет близок к не обнажённому моему мнению.
В заключение есть смысл выразить конкретное мнение по
оригинальности стиля, с акцентом на вольности отступления автором от вековых поэтических канонов, обеспечивающих совершенство формы.
Вместе с тем, следует заметить, что оригинальность
творчества автора значительно зависит от степени отклонения от
канонических требований. Приближение к идеальному совершенству формы, как бы стирает степени различия оригинальностей, сближая по совершенству, оно обезличивает индивидуальность.
Воля автора стремиться к тому или иному. А судить об этом –лучше искушённому в поэтике читателю.
С добром к читателю.
Успехов автору.
Магистр Фонда ВСМ «Стихи.ru»
Член Союза писателей Российской Федерации Максим Зуев.