Венок сонетов
1
Безмолвием таинственной Вселенной
Ползут в провал былые времена.
Невидимая ось напряжена,
Вращая годы вечности нетленной.
Скорбит ли звёзд густая седина
Об участи невинно убиенных,
О стариках на грани жизни бренной?
Ответа нет. Мерцанье. Тишина.
В быту дела исходят от идеи,
А вечный спор огня и чародея:
«Кто первым был», решать не нам с тобой.
Нам всё равно по чьей вине жестокой
В конец концов, по мнению пророка,
Летит тоска в оправе голубой.
2
Летит тоска в оправе голубой,
Немая власть в её осанке тронной,
Но стоит удивиться восхищённо
И госпожа прикинется рабой.
Откроет взорам девственное лоно:
«Бери, что хочешь! Пользуй! Чёрт с тобой!»
Здесь все равны: красавец и рябой.
Цветы для всех, природа вне закона.
На шумный пир всеобщего свеченья
Слетаются нередко огорченья:
Раскаты гроз и пьяный мордобой.
Но ливень кончит - радугой над речкой.
Так вышло, зван на праздник скоротечный
И я, случайно избранный судьбой.
3
И я, случайно избранный судьбой,
Внезапно появился на рассвете.
Зеркальный луч в окне меня заметил
И поманил дворами за собой.
На пустыре замызганные дети
Гоняли мяч крикливою гурьбой,
Вбивая в мозг бескомпромиссный бой.
Урок борьбы – хребет на этом свете.
Быть васильком в кругу колючих роз
Давным-давно не ценится всерьёз,
Но первым стать - мечтают непременно.
А для меня не главное – улов,
Я полюбил игру капризных слов,
Потёк с высот истомой сокровенной.
4
Потёк с высот истомой сокровенной.
Вершины – миф! Романтика в груди,
Её магнит дотянет до седин,
Не пощадит, не выпустит из плена.
Друзья твердят: «На умных погляди!»
А я ослеп, не вижу перемены,
Ловлю слова лирической антенной
За синевой космических гардин.
В начале детства бедность не помеха,
Судьба блеснёт осколками успеха
И ты доволен миром и собой.
Как медленно вращается планета!
Но с каждым часом приближает лето
Весенний день, разбуженный трубой.
5
Весенний день, разбуженный трубой
Витраж победы вырвал из тумана,
Подвыпившие в чайной ветераны
Не утруждают Господа мольбой.
Ещё не раз гранёные стаканы
Сведут за тех, кто не осилил бой,
А за стеной тоске наперебой
Весёлый вальс пролился из баяна.
Не зря трепались пьяные уста,
Меняет русло детская мечта.
Прощай, перо! Престижней быть военным.
Пути, пути…. Их больше чем ветвей
В ночном саду, где юный соловей
Рефрен любви поёт самозабвенно.
6
Рефрен любви поет самозабвенно
Вишнёвой гладью вышитый закат.
Смущаясь, отвечаю невпопад
Таинственной и необыкновенной.
Я чувствую, краснею от заплат
Наложенных на брюки у колена.
Она ушла, а я одновременно
Расстроен до истерики и рад.
Ну, что завис?! Подумай, покури,
С душой раба на ты поговори
Без недомолвок, прямо, откровенно.
Пока мой дух стыдливо куковал,
Сошёл на нет, крутой девятый вал,
Припав к ногам, играет вязью пенной.
7
Припав к ногам, играет вязью пенной
Соклассница влюблённая в меня,
Но нет во мне ответного огня.
Мир показной, внутри не совершенный.
А та, чей образ трепетно хранят,
Не припадёт, не сядет на колено.
Пока найдёшь желанную замену,
Флюиды страсти выветрит сквозняк.
Жизнь коротка. Куда ещё короче!
Так нет, то лень проставит длинный прочерк,
То войны гонят юных на убой.
Растащат жизнь зубастые пираньи.
Спеши! Вглядись, как, извиваясь, манит
У пирса искусительный прибой.
8
У пирса искусительный прибой
За горизонт зовет неприхотливых,
В глубинах дум познанием счастливых,
Готовых впрок пожертвовать собой.
«Привет, Пегас! Давай почищу гриву.
Ну, что ты злишься, фыркаешь губой?
Согласен, друг: я точно не ковбой,
Мне скучно жить до смерти у залива.
Духовный храм воздвигнут не трудом.
А быть как все: жениться, строить дом
Я не хочу, а может, не умею.
Прости измену грустную мою
И помоги найти себя в бою».
Рывок и парус потянул за рею.
9
Рывок и парус потянул за рею,
Гремит о борт солёная волна.
Кругом вода – ни берега, ни дна.
Трещат по швам и судно и затея.
Но примешь в грудь креплёного вина,
Минута, две – становится теплее.
Кто пьёт и пьёт, кто тянется в «старлеи».
…А где война? Нас обошла война.
Мы жили днём! И все боялись нас:
Изгои, «янки», Северный Кавказ
И потому, рычали не зверея.
Я не моряк. Мой парус – суть души.
Живу в себе. Пробиться не спешил,
Казалось, всё осилю, все успею.
10
Казалось, всё осилю, всё успею!
Сыновний долг до порта доведу,
Сорву с небес последнюю звезду
И кончилась земная эпопея.
Тайком от всех Крылатому узду
Тачаю впрок из старой портупеи.
Одна проблема: начинать со змея
Не слишком ли на этаком году!
Пегас – мой друг, он не считает годы.
Певец любви, Отчизны и свободы
Простит и скажет: «Действуй, старина!»
И я пошёл в поэзию, как в Мекку.
Ищу слова и рифму по сусекам,
Но мера сил исчерпана до дна.
11
Но мера сил исчерпана до дна,
Сказалось всё: тяжёлая утрата,
Режим в стране елейно-нагловатый
И то, что много выпито вина.
Мои стихи не меряют в каратах,
Сошла на нет весенняя волна,
В сонетах плеск седого буруна
И красный флаг над мачтою фрегата.
Вам не понять в сумбурной гамме чувств
О чём молчу, о чём в сердцах бурчу.
У вас совсем, совсем другое сито!
И я иду проведать старый строй
Туда, где в стонах осени сырой
Ползёт слеза по молчаливым плитам.
12
Ползёт слеза по молчаливым плитам
На бугорке у вечного огня.
Я помню вас, вы помните меня
Ни разу не целованным, не бритым.
Как не крути, выходит мы родня.
Уйду за грань – вы будете забыты.
Из поимённой траурной орбиты
Вас незаметно вытеснит Чечня.
Там брата брат убил не от души
И даже не за деньги. За гроши!
По умыслу жиреющей элиты.
Я помню вас. Я умоляю высь
Вернуть на миг урезанную жизнь
Моих друзей, простых и именитых.
13
Моих друзей, простых и именитых,
Кто полон сил, кто доживает дни
Храни, судьба, заботливо храни
От зависти и чёрного наймита.
Мерцает Млечный путь. Зовут огни
В безмолвный мир из царства малахита,
А я кричу берёзе: "Ave vita!»
Повремени, судьба, повремени!
Ведь это я! Неужто не узнала?
Пожить пожил, но этого мне мало.
Я жизнь люблю! Мне стела не нужна.
Ещё вчера я с ужасом заметил,
Как быстро с плит холодный мокрый ветер
Смывает дорогие имена.
14
Смывает дорогие имена,
Об этом пел ещё старик Овидий.
Никто из нас прапрадеда не видел,
А дед его с любовью вспоминал.
Есть мудрецы глупее глупых мидий:
Изводят плоть, совсем не пьют вина,
Забыв, что смерть для равенства дана,
Что мы быки у неба на корриде.
Я счастлив тем, что я на свете был:
Смотрел на звёзды, думал и любил
И в будущем останусь непременно.
Кода умру, мой прах не оживёт,
Но дух за новым телом поплывёт
Безмолвием таинственной Вселенной.
15
Безмолвием таинственной Вселенной
Летит тоска в оправе голубой;
И я, случайно избранный судьбой,
Потёк с высот истомой сокровенной.
Весенний день, разбуженный трубой,
Рефрен любви поёт самозабвенно.
Припав к ногам, играет вязью пенной
У пирса искусительный прибой.
Рывок и парус потянул за рею.
Казалось, всё осилю, всё успею,
Но мера сил исчерпана до дна.
Ползёт слеза по молчаливым плитам
Моих друзей, простых и именитых,
Смывает дорогие имена.