На пике звона порванного нерва —
Кривых, прокуренных зубов оскал…
Привык он бить всегда по нервам первым,
Когда его вдруг кто-нибудь достал.
И не прощал, не забывая помнить,
Чтоб отомстить — пусть позже, но всегда.
Он жил, как параноик, местью кровной,
И о покое даже не мечтал.
Как зверь, вполглаза ночью спал, вполуха,
Не доверяя людям и словам.
Не верил пчелам, верил только мухам…
И знал: лишь прочно то, что сделал сам.
Колючий и опасный, весь на взводе,
Чтоб не возиться, пленных он не брал.
И был недобрым при любой погоде
Кривых, прокуренных зубов оскал…
Ужасно крут, невозмутим, недобр,
Он мог бы быть героем на войне…
…Но превратился в жалкую амёбу,
Когда влюбился как-то по весне…