Посвящается Злате Айзен (Призель) Первый вариант
(Быль)
Так много в жизни безобразий,
Так много в жизни перемен.
Вчера ушла из жизни Айзен.
И очень грустно стало всем.
Судьба её сто раз ломала...
И испытанием большим
Для близких и кончина стала:
Так много жертв... И миг один...
Прервался путь!.. Путь испытаний:
Так Айзен путь был к смерти труден!
Так много было в нём страданий
В потоке бесконечных будней.
Так много жертв и потрясений...
И гроб стоит... И круг семейный
Так тесен, дружен - ведь забота
Была для братьев тем оплотом,
Что души их соединила.
Долгу быть верными учила
Любовь трёх мужиков-евреев,
Которые дышали ею,
Её, как мать, боготворили.
А проще: всей душой любили.
Природа всё ведь ей дала:
Как роза девушка цвела.
В семнадцать лет осиротела
Девчонка с приграничной зоны.
И вмиг осталась не у дела...
И долго старые вагоны
Всех обездоленных возили,
Не знали беженцы о сводках...
Лишь в Сенгилее их ссадили.
Она сошла с душою кроткой...
И тихо шла чужой дорогой,
Вдруг женщина её схватила
За локоток рукою строго
И в дом жить тихо пригласила...
(Бал выпускной! Каким печальным
Был твой трагический конец.
Расстрелян весь посёлок дальний.
Был прерван стук живых сердец
Без разбирательств и судов).
Свалили, как скотину, в ров...
Всё это видела девчонка
И лейтенантик молодой.
И эхо разносило звонко
Прикладов стук и страшный вой
Жертв и истерику младенцев.
Для Златы этот день - Освенцим.
За тот кошмар, весь ужас, бред
Пришлось и ей держать ответ...
Ведь не с кем было поделиться...
И ужас смог в неё вселиться...
Но страшный суд пройдут непросто
Фашисты все за холокосту...
Расстреливал фашист невинных
Под пух летящий тополиный.
И злой конвой так торопился,
Чтобы от пуль никто не скрылся.
Фашисты их тела пинали:
Живых средь жертв пинком искали...
И Златушка всю жизнь несла
Расстрела страшного картины
В себе, в душе!.. Кому смогла б
Всех близких описать кончину?
Лишь полагаясь на Творца,
Скрывала горе и кручину...
И мозг не вынес - до конца
Солдаты ей стреляли в спину.
До смерти автомат строчил,
Стон гулко разносило эхо.
И не было у Златы сил
Отбросить в бездну горя веху.
Расстрел тянулся на года,
Не прерываясь никогда...
Так кто ответит за причину?
То не её была вина!
Кто вверг мозг Златы в ту пучину,
Дав ей испить вину до дна?..
Да, страх терпению не внял,
В свои объятья заковал
Сознанье женщины, в лавину
Переживаний жутких вверг,
Вернув страданий злых картину,
Над разумом взял жадно верх.
Но близкие её любили
И за безумие простили,
Жалели, делали заслон
От выстрелов со всех сторон...
Декабрь 2002 года
Расстрел длиною в жизнь Второй вариант
Посвящается Злате Айзен (Призель)
(Быль)
Так много в жизни безобразий,
Так много в жизни перемен.
Вчера ушла из жизни Айзен.
И очень грустно стало всем.
Судьба её сто раз ломала...
И потрясением большим
Для близких и кончина стала:
Так много жертв, и в миг один
Прервала смерть путь испытаний.
Для Златы он был очень труден:
Так много было в нём страданий
В потоке бесконечных будней.
Так много жертв и потрясений...
И гроб стоит... Ведь круг семейный
Был тесен, дружен: ведь забота
Стала для братьев тем оплотом,
Что души их соединила.
Быть долгу верными учила
Любовь трёх мужиков-евреев,
Которые дышали ею,
Её, как мать, боготворили.
А проще: всей душой любили.
Природа всё ведь ей дала:
Как роза девушка цвела.
В семнадцать лет осиротела
Девчонка с приграничной зоны.
И вмиг осталась не у дела...
И долго старые вагоны
Всех обездоленных возили,
Не знали беженцы о сводках...
Лишь в Сенгилее их ссадили.
Она сошла с душою кроткой...
И тихо шла чужой дорогой,
Вдруг женщина её схватила
За локоток рукою строго
И в дом жить тихо пригласила...
(Бал выпускной! Каким печальным
Стал твой трагический конец.
Расстрелян весь посёлок дальний.
Был прерван стук живых сердец
Без разбирательств и судов).
Свалили, как скотину, в ров...
И это видели девчонка
И лейтенантик молодой.
И эхо разносило звонко
Прикладов стук и страшный вой
Жертв и истерику младенцев.
Для Златы этот день - Освенцим.
За весь кошмар убийств, злость бед
Пришлось и ей держать ответ...
Ведь не с кем было ей делиться…
Смог в неё ужас всё ж вселиться…
Но страшный суд пройдут непросто
Фашисты все за холокосту...
Расстреливал фашист невинных
Под пух летящий тополиный.
И злой конвой так торопился,
Чтобы от пуль никто не скрылся.
Нацисты их тела пинали:
Живых средь жертв пинком искали...
И Златушка всю жизнь несла
Расстрела страшного картины
В себе, в душе!.. Кому смогла б
Всех близких описать кончину?
Лишь полагаясь на Творца,
Скрывала горе и кручину...
Но мозг не вынес… До конца
Фашисты ей стреляли в спину.
До смерти автомат строчил,
Стон гулко разносило эхо.
И не было у Златы сил
Отбросить в бездну горя веху.
Расстрел тянулся на года,
Не прерываясь никогда...
Так кто ответит за причину?
То не её была вина!
Кто вверг ум Златы в ту пучину,
Дав ей испить беду до дна?..
Да, страх терпению не внял,
В свои объятья заковал
Сознанье женщины, в лавину
Переживаний жутких вверг,
Вернув страданий злых картину,
Над разумом взял жадно верх.
Но близкие её любили
И за безумие простили,
Жалели, делали заслон
От выстрелов со всех сторон...
Декабрь 2002 года