Угрюмый дворник в сквере мёл листву,
Губами шевелил, видать, ругался.
Смотрел с тоской он в неба синеву
И золотом листвы не любовался.
Он был ещё нестарый человек,
Да видно, жизнь порядком потрепала.
Седая проседь в волосах как снег -
Отметка горя, что видал немало.
Присел на лавку, с ним метла у ног,
Вот закурил, глаза чуть прикрывая.
Уже лет тридцать был он одинок,
И не ждала нигде душа живая.
- Моя обитель - тёмная листва,
Для всех я лист - пожухлый и опавший.
Катилась по щеке его слеза,
Листок он взглядом провожал летящий.
А листья будто бы шутили с ним
И звёздами ложились на погоны.
Кленовый лёг, потом другой за ним,
А он шептал: Уже пора в огонь им!
Вдруг мимо на коляске инвалид –
Безногий паренёк, совсем мальчишка.
Смеётся: Генералом стал, старик,
На листья показал, и вдруг как вспышка...
Смеялись так, что рыжий листопад
Минут на десять прекратил круженье.
И каждый был той встрече очень рад,
Не зная, что она для них спасенье.
В мальчишке столько жизни, хоть без ног!
Распахнуты глаза ветрам навстречу!
И застыдился дворник: Как я мог!
Уныньем себе душу я калечил!
С тех пор любой прохожий видеть мог –
Коляску с пареньком возил мужчина.
Они–то точно знали - с ними Бог,
И жить теперь на свете есть причина.