Остывает горнило заката,
смотрит полночь украдкой в окно.
В ароматах корицы и мяты
странен взор твой, зелено-стальной.
Лунный свет потечет понемногу,
застывая в подобное льду...
На холодную эту дорогу
от тебя я, босая, взойду
и отпряну, свободе в угоду.
Но догонишь, укроешь собой,
и умолкнет синица-свобода
над моей журавлиной судьбой.
Перестану дышать, догорая
во всевластном кольце этих рук
и, усталость мою забирая,
ты сомкнешь обережия круг.
Сон мои поцелует ресницы,
закачает меня, закружит...
Спит упрямый и вспыльчивый рыцарь.
Лада светлая мне ворожит.
И не хочется мыслить итоги,
биться с совестью, гибнуть в борьбе...
И уходит по лунной дороге
вдаль Пилат, улыбаясь себе.