Полыхает дом пожаром, что казался незаметным,
а сейчас – чем ближе к ночи, тем заметней и сильней.
Дом совсем еще не старый, но уже в нём места нет нам –
мы состарились досрочно здесь на пару тысяч дней,
проведённых в глупых ссорах, дележе пустых желаний,
в тайных рейдах по карманам и постройке баррикад.
Злоба щёлкала затвором, ревность требовала дани,
месть закручивала краны, воровато пряча взгляд.
Два клинка крошили грани, превратив друг друга в пилы,
высекая слёзы-искры, и одна из них зажгла
кучки высохших признаний, самолётиков бескрылых
и страниц судебных исков, что скопились по углам.
Полыхает, как бумажка, дом, не ставший нам приютом,
из-под крыши рвётся пламя, охватив её на треть.
Только старая рубашка, надуваясь парашютом,
машет в окнах рукавами, словно пробует взлететь
за моей душою следом, отвергая напрочь тело,
то, что в пламени пожара продолжает дальше тлеть,
что из плена быта-бреда уходить не захотело
и сплело с твоим на пару не венок любви, а сеть.
А душа в небесном поле сеет зёрнышки надежды,
что, быть может, не поранясь об осколки бытия,
помня «до» и веря в «после», но бросая в пламя «между»,
через выбитые рамы вслед за ней летит твоя.
Иллюстрация художника Владимира Куша