Денис Драгунский пишет:
«ГОВОРЯТ, НАДО УВАЖАТЬ АЛЬТЕРНАТИВНУЮ ТОЧКУ
зрения.
Но что это такое? Какая точка зрения заслуживает, чтобы ее назвали "альтернативной"?
Это, конечно, сложный методологический вопрос.
Однако я уверен, что тезисы "земля стоит на трех слонах", или "всех чужаков надо выгнать из страны" - не являются "альтернативными точками зрения".
Альтернатива знанию - невежество. Альтернатива праву - погром.
Не могу уважать ни того, ни другого».
Уважать альтернативную точку зрения меня научила в 18 лет одна студент медицинского института наполовину казашка невозможной красоты лица.
Она подрабатывала санитаркой в психушке для средне буйных.
Однажды ночью во время дежурства она сидела за столом в коридоре и читала книгу по анатомии, но подняла голову и оглянулась, услышав за спиной шорох.
Позади неё стоял псих, занеся над головой ножницы для удара.
«Какая у тебя рубашечка красивая!», – сказала ему невозмутимая чингизидка.
«Это мне мама покупала», – сказал псих и, улыбаясь своему счастью, ушёл в палату.
Нужно уметь переключать внимание альтернативных на самоё себя, а также – с объекта на субъект методологии и обратно, добавил я на третьем курсе.
Познакомились мы в поезде. На мне была железнодорожная форма – сюртук с галунами и молоточками плюс фуражка, висевшая на крючке – величайший продукт человеческой культуры, которую я прогрессивно носил вкось на бровь.
Они ехали из Питера, а я подсел в Бахмаче и стал решать уравнения по вышке.
Две подружки-хохотушки, увидев меня в фуражке, слегка покосились.
Через час первая попросила меня решить что-то для физмата универа, но достался я второй.
Я что-то решил, как сейчас помню, уравнение какое-то.
Мне пришлось расстаться с чудесной – не смотря на худобу и малый рост, она потребляла альтернативное мороженое, требуя ореховую и шоколадную присыпку – обе сразу.
Было накладно – даже не поцеловались, что через тридцать лет утратило своё значение.
Слушала молча. Уже не похохатывала. Носила выше колен - ноги ей достались от русской мамы.
Точку зрения Дениса Драгунского я уважаю в силу его отца-писателя, автора «Что любит Мишка» и «Денискины рассказы» о самом Денисе, на которых я вырос.
Альтернативная точка зрения читателя об этом тексте и связи его отдельных частей между собой меня не интересует.