Мои стихи нехороши —
они не жгут, они не новы;
В них нет ни ясности души,
ни мускулистой плоти слова.
А как мечтал! А в мире грез
я был Рембо, Вийон и Бродский.
Да разве можно брать всерьез
мой стих, унылый и неброский?
Конечно, нет.
Остынет след —
и будет некому вглядеться
в невыразительный портрет,
как в фотографию из детства.
[2012]