Вот ирония! Город, который кляла на корню,
Принимает ее распростерто, легко и открыто.
Это я в нем - чужая и, кажется, вовсе забыта.
Небо меркнет закатом. Босая под небом стою.
Ведь бывает же так, что пророка в отечестве нет,
Что до крика, до смертного ложа не видишь дороги...
Поезд мчится сквозь ночь. Жизнь прилежно подводит итоги.
В рюкзаке ее - кисти. В моем вот лежал пистолет.
У тех самых мостов, что меня принимали тогда,
У Васильевской стрелки, у древних, истершихся литер,
У мостов разводных, под которыми плещет Нева,
У тебя, у шального, прошу: сбереги ее, Питер.