Вчера рубил дрова –
К ногам упала пуля,
Из высохшей расщелины скатясь.
Как червь древесный,
Тайно и подспудно,
Она в кленовом теле прижилась.
И, смяв годов невидимые грани,
Затмив собой живые краски дня,
Прошедшее грохочущим экраном
Обрушилось внезапно на меня.
Был тот июнь,
Пропахший первой гарью,
И логику чужого сапога
Моя земля, борясь, опровергала
Прямолинейной логикой штыка.
Мне видится:
Вот клён, раскинув ветви,
Под пули встал,
Размашист и коряв,
И траекторию
Солдатской чьей-то смерти,
Как оголённый провод, оборвал.
Он не упал подкошенно на месте,
Хоть принял в грудь
Ту порцию свинца,
Что отводилась с точностью немецкой
Для моего далёкого отца.
А может, для других –
Чернявых, русых,
Что шли в атаку, не щадя себя…
На нас на всех неразделимым грузом
Легла одна военная судьба.
И вот года летят перепелами,
На новых листьях - новая весна,
Но, словно пуля в затвердевшей ране,
Засела в нашей памяти война.
Засела остро, цепко и упруго,
Как старый якорь в илистое дно.
И времени – искусному хирургу –
Извлечь её оттуда не дано.