Красный плащ, темный лес, корзинка, опрокинутая навзничь, вдаль петляющая тропинка, волчий вой как прощальный клич. Дровосек надрывает спину, караулит охотник дичь. Где-то там за пределом мира, за пределом, что не достичь для того, кто идет по следу в стаю, спрятав в ладони нож, и надеясь найти победу, унимает в ладони дрожь, где-то там за пределом мира подрастает волчицы дочь, в мощных лапах таится сила, а в душе затаилась ночь. Красный цвет ей как прежде дорог, красный плащ иногда она надевает и будто снова мать стоит перед ней сама. Красный цвет – кровь почти не видно. Да в деревни все говорят, врут бессовестно и бесстыдно, что в лесах их полно зверья, утащившего их любимых, малых, бедных, родных детей. Красна шапочках стала первой жертвой злобных лесных зверей. Но стрелок оказался меткий, шкуру волчью прострелил. А окрас был какой-то редкий, слух прошелся между людьми. Веселились, лишь мать устала дочь от бабушки годы ждать. А охотнику были рады, он умел своих жертв искать, да не только волчиц и леших, но и бедных чужих детей, пропадающих вновь бесследно в лапах зверя средь белых дней. Зверь таится в овечьей шкуре, меткий ловкий лесной стрелок, отдающийся страсти буре, воспевающий свой порок. Красной шапочке, нет не больно… Её быстрая была смерть. Красный плащ он оставил в поле, кровь попачкала даже шерсть. Где-то там за пределом мира, за пределом, что не достичь волчья стая осталась сирой, волчий вой как прощальных клич. Из волчат лишь одна окрепла, став похожа на свою мать, будто феникс восстал из пепла, красный плащ, гордый взгляд и стать. Схоронила погибших братьев, пулей быстрой настигнутых. Злой охотник попав в объятиях когтей острых ее затих.
Красный плащ – памяти смиренье.
Кто бы знал, у волков есть честь.
Затаилась в ночи деревня,
Узнающая слово месть.