Во хмелю целовала распятие,
Прижимала к холодным губам,
«И не муж, и не друг, а проклятие!»,
Повторяла всю ночь по слогам.
И ни тьмы и ни света не видела,
Проклинала меня, как могла,
И себя самою ненавидела,
Что опять возвращенья ждала.
И однажды только обмолвилась,
У высоких чугунных крылец,
«Что же я, словно разумом тронулась,
Или я не хочу под венец?»
Мои губы ладонью прикрыла:
«Я сознаться сегодня должна,-
Я тебя никогда не любила,
Но все время тобою больна.
Ты женитьбой связал свои крыла,
С той поры я все время без сна,
Но остаться со мной не просила,
Так зачем же тебе я нужна?
Нестерпимы мои ожиданья…»,
И скрывая в шинели озноб,
Целовала меня на прощание,
Как покойника, холодно, в лоб.
Застонал, и от боли бессильной
Бестолковую к сердцу прижал:
«Я наверное стал бы всесильным,
Если б истину эту узнал»
Апрель, 2015