Когда Бренер стучит по столу,
Это значит, что наступил сезон дождей.
Когда Пригов кричит кикиморой,
Это значит, что кто-то начинал матереть.
Когда Пахом делает курлы-курлы,
Это значит, что властная стая журавлей улетает на юг.
Когда Курехин барабанил по клавишам,
Это значит, что звезды сыпятся ровным слоем.
Когда Валерий Балаян заикается,
Это значит, что время бежит, как олень.
Когда Краван боксировал и читал стихи,
Это значит, что война исчерпала себя.
Когда Делез пишет "Тысяча плато",
Это значит, что он перестает писать и исходит.
Когда Набоков ловит бабочек,
Это значит что полеты во сне.
Когда Хармс бьет старушку,
Это значит, что рождается ребенок. И не один.
Когда идолы становятся тотемами, а потом животными,
Это значит, что территория потеряна, границы слились с ландшафтом и перепутались в сложный клубок противоречий, время больше не структурирует ритуал жертвоприношения и дарители, и идолы, и тотемы, и животные, и жрецы, и мир - стали. Становятся. Неразличимыми! Отсутствующими! Сброшены с алтарей и снова стали жить, стуча по столу, клавишам, старушкам, разговаривая, крича, улетая, заикаясь, подпрыгивая, заканчивая и никогда не начиная, мешкаясь и рождаясь, блудом и мудом, и стрелой, и черепахой, и негой, и материком, и сердцем, и пригородом Мехико, и хвостом Хатико, и и и и и и иииииииииииииииииииииииииии