перевод с иврита
Иегуда Лейб Гордон (1830-1892)
Хана
Когда я твой образ увидел впервые,
Как будто завеса с очей моих пала,
Исчезли, как призраки, сны роковые,
И новое утро лучами сверкало.
Да будет искуплено всё мирозданье,
Коль есть в нём такое, как Хана, созданье.
Что свод полуночный, луной озарённый,
В сравнении с глаз твоих сумраком звёздным?
Что розы долин, ароматы Левоны(1)?
С твоим ли сравнятся дыханием росным?
Твой взор – первозданного света отрада,
А лик – отражение Божьего сада.
И пусть не бела, будто снег, твоя кожа,
И лоб не сияет небесной печатью,
Пускай ты румянцем с зарёю не схожа,
И с ланью стремительной видом и статью -
Под тяжестью будней цветёшь ты упрямо,
Не зная порока, не ведая срама.
Пускай на руках не сияют браслеты,
Не красят тебя дорогие каменья,
Но в сердце, где Божьи хранишь ты заветы,
Там чары твои, там твои украшенья.
Росинками детства твой облик отмечен,
И знак этот светлый незыблем и вечен.
И пусть не в шелка ты, а в ситец одета,
Но свежестью роз твоё тело налито;
Как пава ступаешь тропою рассвета,
Хоть золотом обувь твоя не расшита.
Тебе ли стыдиться простого наряда -
Для многих твой взгляд драгоценнее клада.
Подобна ты солнечной пальме зелёной;
Как пальму цветущую красят побеги,
Так косы тебя украшают короной,
Ты - символ любви, воплощение неги.
Сияет лицо неизменной улыбкой,
И голос звучит твой волшебною скрипкой.
И пусть иногда на лице твоём тени,
Когда ты смеёшься – весь мир поднебесный
Тотчас расцветает красою весенней,
И юных пленяет лик девы прелестной.
Трепещет мой дух и смущён твоим жаром,
Как робкий фитиль перед пламенем ярым.
И если твой голос во мне отзовётся
Звучанием арфы – пусть станет короче
Дорога к тебе, и тоска разобьётся,
Как в блеске зарниц изваяние ночи.
На этой земле мне темно и тревожно,
И тяжко любить, и забыть невозможно.
Во взгляде твоём есть чудесная сила,
Кто встретит его – тот очнётся не скоро .
Немало сердец ты уже опалила
Горячими углями дивного взора.
Сиянье твоё даже грустью не скрыто,
И панцирь от копий твоих не защита.
Не думай, что мир предназначен гниенью,
Что режет безжалостный серп ежечасно,
Что вечному мраку, распаду и тленью
Твоя красота молодая подвластна.
Лишь плоть остаётся у врат преисподней,
А дух поднимается к Славе Господней.
Поблекнут румяные щёки, как розы,
И сморщится тело, и груди увянут;
В глазах потускневших появятся слёзы,
Зима твоей жизни и холод настанут.
И только душе твоей, нежной и сильной,
Не страшно дыхание ямы могильной.
Когда я твой образ увидел впервые,
Предстало мне чудное Божье творенье.
Ты сны разогнала мои роковые,
Смотреть на тебя мне дала наслажденье.
Открой же мне небо, само совершенство,
И вечным небесное будет блаженство!
(1)горы в Иудее