ПОЧЕМУ НЕ ПИШУ О ЛЮБВИ? ПРОВИНЦИАЛКА
Ника проснулась от слепящего солнечного света.
На столе валялось гусиное перо, именно таким, гусиным( бедные гуси), она писала свои шедевры о безумии столичной жизни. Там были бомжи, таджики, старухи с котами - и ни строчки, ни звука о любви.
В эту ночь родился еще один шедевр, написанный гусиным пером, ей хотелось поскорее перечитать, поправить, напечатать и выбросить в сеть эти строки – лучшее из всего, что было написано в эпоху столичной жизни. Пусть друзья порадуются, задыхаясь от восторга, пусть враги и критики задохнутся от зависти, а многие уже задохнулись особенная одна, которая ей во всем завидует, потому и шипит все время. Но что они понимают в ее шедевральной поэзии, бездари.
И вдруг ослепительная женщина возникла у распахнутого окна, соткалась из солнечный лучей.
В руках ее был тот самый листок с шедевром, словно бы она не смахнула его со стола, а появилась вместе с ним.
Вот и вечная слава - дожила, заслужила и высшего признания.
- Что это? – спросила Лучезарная
-Мое лучшее стихотворение, - отвечала Ника
-Лучшее? –спросила богиня
Поэтесса немного смутилась, интересно, что ей может не нравиться? Неужели и эта завидует?
-Ни звука о любви, ни искорки любви, там ничего нет, - послышалось в ответ, с ней никто никогда так не говорил. Да как она смеет.
-Но я не пишу о любви, -невольно вырвалось у Ники.
Она хотела что-то прибавить, но молчала, чувствуя, что это легковерные ее поклонники примут все за чистую монету, что бы она им не сказала, но богиня снисходительно усмехнулась и только.
Стихотворения, где нет искорки любви не могут жить в этом мире, давно превратившимся в Пекло, в черную дыру, им нет оправдания.
-Но я хочу рассказать о времени и о себе, и у меня это прекрасно получается, все об этом говорят, - не выдержала Ника
Богиня так посмотрела на нее, что слова, последние, нелепые, дикие слова застряли в горле.
-Немота, вот что тебе остается, тебе и всем таким как ты, - звучало как приговор высшего суда.
-Но я могу еще...
Впрочем, это были последние слова, слетавшие с уст поэтессы, больше она не смогла произнести ни слова даже презренной прозой, не говоря уж о стихах.
Все самые лучшие в мире врачи не смогли понять, что же с ней случилось такое.
Ника бросилась к компьютеру, чтобы всем сообщить о солнечном ударе, который лишил ее дара речи, но на бумаге появлялись только какие-то закорючки, словно бы все, написанное ею, сразу шифровалось – немота оказалась вечной. Но этого не может быть -ни слова, ни звука.
Последнее, что она узнала и прочитала – это историю о славянском боге Диве, который является тем, кто затеял злое, хочет убить кого-то, отомстить, пожар устроить, и ослепляет его, лишая памяти. И преступник забывает о том, что собирался совершить.
-Но почему я, - взмолилась мысленно Ника, надеясь, что Лучезарная услышит ее и хоть что-то объяснит.
- Я никому не хотела зла, я писала стихотворения, они нравились моим друзьям, да, я никогда не писала о любви, но на это были свои причины.
Сама собой открылась страница, где были нарисованы славянские боги.
Крупным планом появилась перед ней та, которую накануне поэтесса видела со своим последним шедевром в руках, сияющую и слепившую безжалостно.
-Лада – богиня ЛЮБВИ и ГАРМОНИИ, - бесшумно прошептали губы немой поэтессы, которая была так жестоко наказана за то, что она никогда не писала о Любви…
А что, богиня сурова, но справедлива...
Об этом надо помнить тем, кто берется за перо. Солнечный удар - кара за нелюбовь..
Поэтессы с силиконовыми сердцами
О любви не пишут, зачем им это?
Хотя обо всем другом написали
От заката и до заката, и до рассвета
Ты говоришь, что они крылаты,
Улетают, забыв о любви и свете,
Словно ангелы зла улетают куда-то,
Поэтессы, веселые, словно черти.
И себя ослепила в печали Лада,
Не заметила та, что гармонией дышит
Свет Луны в тишине и блеск звездопада,
Пишут черти стихи, и сегодня все пишут.
От любви до ненависти полшага,
И полвзгляда до пропасти и до бездны,
Их лишает речи устало Лада,
Говорит, что им немота полезна.
Поэтесса бродит в ночном тумане,
В силиконовом сердце любовь не дышит.
Но до времени всех нас она обманет,
И особенно тех, кто ее не слышит.
И вещают устало они о чем-то,
Пусть гармонии сроду там не бывало.
Ведь хотел же Страшила сердце из шелка,
Силикон, он тоже томится в алом.
Хотя обо всем другом написали
От заката и до заката, и до рассвета,
Поэтессы с силиконовыми сердцами
О любви не пишут, зачем им это?