Удобно молчать и привычно молчу. А гортань
катает зародыши слов непонятного пола.
Рождённые (подле колен на полу у подола)
срастаются вместе. За окнами зябкая рань.
В ней зыбко качается сумрак, в нём старая зыбка
скрипит, и от сумрака пятна сливаются в лица.
Пытаюсь уснуть - оттого в тишине мне не спится,
что я говорить научилась и в этом ошибка.
Душа замирает в безмолвии. Славно в пустыне -
сквозь серость барханов шагают по стенам верблюды,
колючки проткнули насквозь онемевшие губы.
Моё покаяние - присно, вовеки, отныне.