Алексу Ситницкому, в день его Рождения.
Душ приказчик-перевозчик,
ненаглядный мой Харон,
забери одну из дочек
после светлых похорон.
Оттолкни шестом от мола
просмолённую ладью,
запевая баркаролу,
миру прошепчу: "Адью!"
Я красиво умирала,
гордо глядя на Москву.
Не берись за Амирама -
погодит, пока плыву,
погодит печальный Артис -
детский возраст впереди...
Пропусти мой лёгкий абрис
к лепестку сухой ладьи.
Мир - не щедрая матрона,
на один обол скупясь,
синий леденец жетона
положил покойной в пасть, -
забери его на память,
коль в Аиде нет метро -
Нечего мне больше впарить,
подмигнув тебе хитро.
Знаю ты, Харон, добрее,
чем аидовы хрычи,
хоть ворчишь: "Не до хорея,
ноют старые хрящи!"
но управишься со слогом,
детское "агу-агу"
воскрешая на далёком
иностранном берегу.