Сегодня я на картофельном участке «прошёл косыню» мотокультиватором, вспомнил мамины уроки далёкого детства. Милая моя мамочка, я давно старше тебя, а ты всё ещё мне помогаешь. Какую сложную, тяжёлую жизнь ты прожила: крестьянство, коллективизация, война, несладкие послевоенные годы и постоянная забота о семье, о нас.
Дома у Даля нашёл «косыню». Это ветер на озёрах Ярославской области, только фигушки, и Даль не всё знал, у тверских крестьян это способ обработки земли (боронование и культивирование) при котором везде проходишь как бы один раз, а получается два раза крестом и, что очень важно для лошади - нет никаких резких разворотов, она сама ходит. Теперь наверно и на селе этот способ редко кто помнит.
Мама, как только привезла нас с сестрою к деду, сразу включилась в колхозные работы трудодни (палочки) зарабатывать. В деревеньке в пять домов утром в поле выходило до 30 человек с нами – пацанами. А что? Мы снопы ржи собирали, лён теребили, бабки ставили, сено сушили и за малышнёй присматривали. Деревенские мужики за войну почти все были вырублены, но народ на селе был… Если бы на Старой площади хватило тогда ума сотворить тоже, что в начале девяностых, мы бы сейчас были житницей Европы.
Родители мои, я говорил – они родом из деревни, быстренько в многоквартирном доме развели кур, купили коз, всегда держали порося, а потом даже корову и голодовка в конце сороковых закончилась, только, бедные мои, как им это доставалось и мне тоже.
Как-то в полдень раздался стук в дверь. На пороге такой же как я 3-4 классник: «Тётенька, подайте, пожалуйста, хлебушка.» Мама моя из той деревни и из того мира, в котором на домах замков не вешали а вставляли в щеколду палочку – нет дома; за многие годы я ни разу не видел, чтобы пришедший просить милостыню остался без хорошего ломтя ржаного хлеба, яичка, луковки, поэтому она ни слова не говоря, посадила ровесника за стол рядом со мной и налила нам обоим по тарелке жирных щей.
-Откуда ты? Учишься? Книжки вон у тебя в сумке.
-Из Афримова, в Афримовской школе …. С третьего урока сбежал.
-Так это 7 километров до города. А чего сбежал?
-Мамка дома, больная лежит, есть нечего, картошка нынче вымокла, неурожай.
- Так вы только вдвоём?
- Да. Батяня на фронте пропал без вести.
-Ну, а на трудодни чего-нибудь выдали?
-Не-а. Почти ничего . Мамка всё болела, огород зарос, да и дождь без конца.
-Надо с председателем говорить. Есть у вас хорошие соседи? Попроси их, чтобы до правления доехали, помощь попросили. Понял? Должны помочь солдатке.
Мама отрезала два ломтя хлеба, между ними положила пласт свиного сала, Петя (так его звали) завернул всё это в тряпицу и уложил в свою холщёвую сумку.
-Спасибо вам! Вот мамка обрадуется!
И пошли мы с ним в разные стороны: я в бывший путевой дворец Екатерины за 2 километра на уроки, а Петя в деревню за семь. В голове у меня роились мысли: «Как же так, семья фронтовика голодает… Нет, надо Сталину написать письмо, он поможет, вот только где адрес узнать? Письмо я написал, а адреса так и не узнал, и не отправил. А может и к лучшему?
Шёл 1948 год...