До начала лета оставалось всего ничего – 2 недели. Для одних – это радость, для других же – проблема. Возьмём, к примеру, бедняг одинадцатиклассников – экзамены, поступление – прошёл не прошёл, набрал не набрал?! Но не для неё, Мари давно забыла думать об этом – вопрос-то решённый – лучшая ученица лицея как никак, везде первая, ярая сноубордистка, проще говоря – красивая, задорная и, да, рисковая девчонка.
В пятницу все строят планы на выходные, думают куда податься, а у неё как обычно заранее ежедневник расписан, билеты в нужные места куплены, столики забронированы.
- До конца урока 17 минут целых…Тоска…
- Не бери в голову, Тань, это ж тебе не вечность, скоро уже…
Ручкой по плечу с задней парты:
- Марь!
- Ну чего?
- Дело есть!
- Тань, какое?
Учительница даже каблучком притопнула десятисантиметровым – зачем им такие? – один Бог знает!
- Попрошу тишины!!!
3 минуты молчания, потом опять – шу, шу, шу…
Опять по плечу, теперь рукой:
- Маша, дело, говорю, есть!
- Да ну какое? Мне домой надо, потом ещё…
- Забудь, всё забудь! Тебе полчаса роли сыграют?
- Смотря какая цель.
- Секрет.
- Мы что в саду что ли?! Говори или я домой.
- Хоть в яслях! Мои полчаса и весь разговор, тебе реально сложно подруге помочь?
- Ладно, только не больше.
Хихиканье. Таня довольно улыбается. Маша, в свою очередь, уткнулась в книгу, покрытая вуалью недовольства. Не то чтобы она была податливым человеком, скорее наоборот – себе на уме, гордая, но вот отказать в помощи не могла никогда, дружба – дело святое, даже между девочками.
Снова злополучный каблучок:
- Список! Все меня слышат?! Бродин и Синин – если не пошевелитесь – справку вместо аттестата получите! Сколько можно повторять-то?! Теперь о приятном – Зенин Иван идёт на серебро – достойно, Ваня, достойно, смог вытянуть. Лучина Мария – золото, осталось сдать ЕГЭ на высшие баллы, хотя в тебе, Мари, я стараюсь не сомневаться: 1-е место на городской Олимпиаде по английскому, физике, физкультуре – редкость, приятная редкость хочу вам сказать, друзья мои! Спорить не буду, многие из вас не уронили честь нашего лицея…
Что-то дальше говорила, говорила, каблуком уже не топала, так что звонок посреди нескончаемого монолога Ирины Васильевной прозвучал радостным гонгом, и все стройными рядами засобирали вещи.
- Солнце-то какое, прям слепит!
- Очки одень.
- Вчера в сумке сломались, наверное где-то придавила..
- А правильнее сказать посидела на ней в каком-нить подъезде.
- Ладно, Маш, побежала я, автобус уйдёт, пакеда!
- До понедельника!
Танька с разбегу набросилась на плечи подруги, плотно обхватив её за шею:
- Задушишь!
- А вот и не задушу! Рассказывай – куда на выхи ласты намылила?
- Ну и лексикон у тебя, Тань – разговаривать научись.
- Выкуси! – показывает фигу.
- Долго идти?
- Достаточно, чтобы я узнала куда ты едешь! – улыбается во весь рот.
- Ничего особенного на самом деле – какой-то приём у отца в субботу – надо будет на скрипке сыграть, папа хочет, чтобы я, как он говорит, блеснула!
- Это ты умеешь… вопросов нет.
- Ну да…
- А на майских как снежок?
- Каталась. Душевно так – сейчас бы ещё…Маму вспоминала всё время, жаль, её нет со мной. Когда я в 7 классе с сигаретой ныкалась и родителей посылала – она жила, а теперь, когда я в человека превратилась – её нет…
- Не плач, Маш, правда, мама твоя всё видит, они оттуда за нами наблюдают… И мой брат тоже и она видит…
- Знаешь, я когда на спуск пошла, - с придыханием, быстро заговорила Мари, - с высокой горы – солнце светило, аж жарило, все говорили, не надо – расшибёшься, а я взяла и пошла, как полетела! Летела, а у меня мама перед глазами стояла, слёзы наворачивались, но я знала – нельзя, а то застелит! А в душе бабочки порхали – настоящие такие, веришь? Снег в стороны брызгами – строчки рождались и как всё закончилось я на снег-то и села, прямо так – в раскоряку, достала из запазухи блокнот и писала рифмы эти, всё ей – получилось! Долго не получалось, Тань, ей Богу долго, а там получилось! Злилась я, что она ушла, меня бросила, а тут словно озарение какое – не знаю, очистилась – стих написала ей, будто от себя кусок ржавый оторвала, а свет впустила, так вот и случилась моя поездка, хорошо теперь всё, как надо…
Маша плакала, не навзрыд, а тихими, крупными слезами. Ей было хорошо, искренне, по-настоящему.
- Я бы послушала…
- Прочитаю…позже…Вот экзамены сдадим и я тебе всё прочитаю…- задумалась, опустила голову на секунду, потом резко – так куда ты меня ведёшь, Сусанин?
Таня не стала сразу отвечать, помедлила, видимо думала – говорить или правда сюрпризом, но в конце - концов решилась:
- Арт – кафе помнишь? Вон там, - показывает рукой, - через дорогу?
- Ну?
- Толька в нём нас ждёт.
- Как Толя???
- Чего белеешь-то? Толя… Я ж знаю, как ты по нему сохнешь, а он другом моего брата был, вот мне в голову идея возьми да приди, что можно совместную встречу устроить, ты, как бы, между прочим, а там, глядишь – выгорит!
- Ой, я ж на чёрта похожа, зеркало дай или тушь или…
- Да пошли уже быстрее – опоздаем!
Таня одёрнула подругу за рукав и девчонки весело поспешили на встречу. В глазах Мари забегали огоньки зайчиками, сердце затрепетало, ноги подкосились…
- Маша – СТОЙ!!! Маша!!!
От звука голоса истошно кричащей Татьяны прохожие стали оборачиваться в негодовании, мол, чего орут по чём зря, однако лица их быстро меняли выражения – на них появился ужас, удивление, возможно даже стыд за свои мысли.
Машина гудела, видимо сигнал заклинило, кто-то стремглав выскочил оттуда, на дороге лежала переломанная Маша, явно без сознания, из виска ручьём текла кровь…