Дохнуло каштаном в лицо со двора,
Последнюю грусть выдувая.
С давидовой башни мне крикнул: - Пора...
Мой Ангел ушедший из рая.
Псалмы он зубрил и Заветов азы,
Как воду глотал из графина.
Но будто прикушенный в спешке язык,
Болело нутро Серафима.
В тенистом Эдеме не то, что в аду -
Вокруг благодать и доверье.
И всё ж от безделья, что листья в саду,
Бледнеют и сыплются перья.
Пока он свой жребий листал, как псалтирь
Под сводом господней мансарды,
Судьбину тащил я не в скит, а в трактиръ
И гнал, как чужую в ломбарды.
Раскатами грома, свет божьей канвы
Ночами толкал из острога.
Под русской звездою столбы, как волхвы
Стояли зазря у порога.
К отчизне любовь я взвалю на плечо,
Возьму и свечу, и кресало.
Но душу и боль не свернёшь калачом,
Не сунешь в мешок словно сало.
С десяток глаголов, тетрадь да перо -
Вот всё, что бросаю в котомку.
Лишь чем дорожу, с тем шагну на перрон,
Свой крест расколов на обломки.
Добавит мне веры всезнающий Друзь,
Победный ответ выбирая.
Артерией стану я биться за Русь
На сердце отцовского края.