Душный полдень осколки от воли швырнул на весы.
Кто уснул в этот час – тот вовеки уже не проснётся.
Отчего так стремятся в Севилью голодные псы,
Привлечённые запахом сладкого спелого солнца?
Моих сил не хватает для пыла дальнейшей борьбы:
Ты – внутри, ты – везде, мне не двинуться с этого места.
Я растратила жизнь на эффекты ненужной пальбы,
И теперь я – фантом, я – трофей ненасытной сиесты.
Ты ползёшь муравьями в моей беспокойной душе,
Убивая меня нестерпимостью страшного зуда.
За пределами сна ничего не осталось уже,
Только лай за окном и гора недомытой посуды.
Разве это любовь – на войне так не гнётся броня!
Отпусти же меня! Полосни по глазам моим бритвой!
И – уйди из меня! Это больше, чем можно принять:
На закате блестящей карьеры – позорная битва.
Я тебе проиграла, но хватит плясать на костях!
Это мой бенефис, и я скоро уйду за кулисы.
А вначале-то было не слово, а попросту страх –
Лихорадочно жаркий союз Сальвадора с Луисом.
Тайный замысел легче понять, оглянувшись назад:
Я – смертельно больное дитя от запретного брака.
Мне расплавленный свет выедает пустые глаза,
В мире сильных богов я не больше, чем просто собака.
Еретической верностью буду навеки пьяна.
Ты – мой вечный костёр и моя неизбежная плаха.
И, забыв человеческий голос, – моя ли вина? –
Андалузской собакой небрежно пролаю: «Carajo!»
2006