ты не жил, а терпел неудобства.
и моллюском окончив свой путь
под лучами синайского солнца
прочно вмерз в кайнозойскую грудь.
и в скалу так удачно вмонтирован
между сланцем и известняком
над лагуной, где правнук вальсировал
брюхоногим своим слизняком.
и в спираль галактической торсии
не поймешь - с головы ли, с ноги -
поплывем и мы с ним, слегка сморщены
прямо в Баб-эль-Мандебский пролив
не скуля, не жалея, не плакая,
не судя, где беда, где тоска.
и у самого горла с наката
нас поглотит мраморный скат.